ь обед прямо сюда и не бояться любопытных расспросов – зачем двое молодых мужчин вместе едут в Египет. Борис спал. Он вообще отличается завидным спокойствием и готов спать при любых обстоятельствах. Я же непрестанно вспоминал разговор с Виктором.
– Пока утихла истерия по поводу солнечной ладьи, мы просто обязаны воспользоваться случаем, – Виктор говорил в присущей ему манере, надменно-превосходной, в каждом его слове чувствовалась уверенность и привычка повелевать, – тем более по моим данным, вход в нужное нам помещение находится совершенно рядом с хранилищем ладьи.
Его набросок карты, сделанный от руки отображал пирамиду Хеопса и положение Сфинкса относительно её, здесь же был положение найденной солнечной ладьи, рядом с ней пунктиром был обозначен прямоугольник, где по словам Виктора находилось еще одно тайное хранилище, а из него тайный ход вёл к большому подземному помещению.
– Там целый подземный город, – он сделал глоток простой воды, это была его главная странная привычка – пить чистую воду, он в любых компаниях пил только чистую воду, – всё это осталось от древней цивилизации, – он повернул к нам своё лицо и опустил стильные темные очки на переносицу, – это, кстати, тайная информация, поэтому за пределы этого помещения, – он обвёл рукой свой небольшой, но роскошно обставленный кабинет в центре Лондона, – она не должна выйти.
Мы сделали легкий кивок головы – эта договоренность была достигнута ещё во время нашей первой встречи в этом кабинете и неукоснительно нами соблюдалась. Виктор вернул очки на место.
– Однако меня волнует только то, что находится в самом верхнем покое, а ещё точнее золотое навершие посоха Осириса, – он взял листок бумаги и сделал несколько быстрых движений, – выглядит вот так, – он повернул листок к нам и мы увидели рисунок, – запомнил Сергей, – обратился он ко мне, а Борис продолжал спокойно смотреть на изображение. Так уж повелось, что документально-информационная часть наших путешествий была на мне.
Набросок этот так и остался у Виктора. Почему он его не дал? Осталось без ответа.
Завтра утром мы сядем на корабль и вскорости вступим на египетский берег. Осознание этого будоражило моё сознание и не давало уснуть. Нам уже довелось побывать и в Индии и в Гималаях, и в южной Америке, и в странах западной Европы, безусловно. Мы с Борисом, для двух советских студентов были вообще невероятно удачливыми парнями. Понятно, что корни этого невероятного везения лежали в наших семьях – нам повезло появиться на свет у родителей-дипломатов, которые, благодаря отцам семейств, проживали в Лондоне, но главный катализатор удачи лежал явно в плоскости эфемерной. Поскольку нам удалось встретить на своем пути совершенно необычного человека. Виктор Фаст был богатым, удачливым, прозорливым господином. Владел информацией, от которой у нас с Борисом глаза вылезали из орбит. Был деловым и властным. Думать о нём сейчас хотелось меньше всего. Просто потому, что вкупе со всем вышеперечисленным, Виктор обладал таким качеством, как умение вызывать дрожь и, как по мне, был человеком не очень приятным.
Легкое покачивание поезда и мерный стук колес убаюкивали и я всё же решил поспать.
Я не выпускал фотоаппарат из рук и был похож на начинающего фотокорреспондента, пытающегося охватить необъятное. Яркое солнечное утро в Стамбуле. Корабль. Морская гладь. Необыкновенные виды по берегам. Борис курил и с улыбкой поглядывал на меня.
На третий день мой пыл поутих. Двенадцать пленок лежало в небольшом кофре, взятом специально для этой цели. К вечеру наше морское путешествие должно было закончиться и я с нетерпением ждал этого.
***
Аравийский залив встретил нас жарой, несмотря на заходящее солнце. Портовая процедура прохождения паспортного контроля прошла быстро. Стоило «таможне» понять, что мы русские и «всё» заняло не более десяти минут.
Порт Абу-Кир. Это Александрия, практически. Хотелось искупаться, стоило только ступить на берег, но Борис потянул меня за собой, обещая отличный ужин в роскошной компании.
Через несколько минут мы были в небольшом рыбном ресторанчике с аквариумом в котором плавали рыбы, видимо для съедения. К нам вышел импозантный мужчина в годах с великолепными белоснежными усами и заговорил на чистом русском языке.
Уже через несколько минут он резал пополам морских ежей, поливал лимонным соком какое-то красное месиво, вроде икры, внутри скорлупы и приговаривал: «Откушайте это, господа, барышни однажды вас оценят как мужчин».
Бывший белогвардеец гладил свои усы, улыбался, садился рядом и… смотрел, смотрел, смотрел на нас – молодых, загорелых, улыбающихся его соотечественников.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
