была высокая и очень тоненькая, у нее были светло-пепельные волосы, похожие на дым от костра, в котором горят листья после осеннего листопада, огромные серые глаза (такого цвета обычно бывает небо в ноябре, когда после первых заморозков надо посыпать тротуар солью), а главное, Боря даже затряс головой – уж не галлюцинации ли у него? – она не шла, она летела.
Правда, ее ноги почти не касались земли!
То есть она, конечно, шла – с прямой спиной, с развевающимися волосами, но вместе с тем и летела.
Он уронил метлу и долго смотрел ей вслед. Ее звали Эльвирой, Элей – легкое, прозрачное имя – так пар вылетает изо рта на морозе и растворяется в воздухе.
Что с ним произошло, Боря Фещенко так и не понял, просто с того дня он никуда не мог деться от мучительного желания снова и снова видеть ее, увидеть, как она летит над землей.
– Потому что он, Муся, ну что ты спрашиваешь – он действительно хулиган! – сердито произнесла Оля.
– Ладно, не будем об этом, – вдруг примиряюще сказала Муся. – Что делать-то будем?
– В смысле?
– Ну, что мы сейчас делать будем? День-то какой хороший. – Она мечтательно потянулась, подставив лицо солнцу.
Оля подумала о Никите – сегодня он был занят и обещал позвонить только вечером.
– Идем в парк.
– Отлично! Только забросим сумки домой и чего-нибудь перекусим.
Дома Оля быстро сделала несколько бутербродов с ветчиной, запила их холодным чаем, переодела туфли на кроссовки, но, перед тем как снова выскочить за дверь, она на минуту остановилась перед зеркалом, висевшем в прихожей.
На нее посмотрела веселая, взбудораженная девочка с хвостами, перетянутыми резинками на разной высоте.
«Я ли это? – подумала Оля, глядя на свое отражение. – Если бы Никита увидел меня в таком виде, то ни за что бы не узнал. Господи, как же трудно быть принцессой!»
Муся уже ждала ее во дворе.
– Деньги есть? – спросила она.
– Да, мама полтинник оставила, – достала Оля из кармана мятую бумажку.
– У меня шестьдесят три, – деловито сказала Муся. – На один «ковер-самолет», на две «ромашки» или пять-шесть порций мороженого.
– Муська, ты циник – счастья на эти деньги все равно не купить! Одна «ромашка», одно «колесо обозрения» и два мороженого.
– В принципе можно уложиться. – Муся нахмурила лоб. – Знаешь, когда-нибудь, когда у нас будет много денег, пойдем на «Сокол»?
«Сокол» был самым страшным аттракционом в парке, ну и стоил он соответственно.
– Пойдем! – согласилась Оля.
В парке, когда они ели мороженое, а потом визжали на аттракционе «ромашка» (хотя на самом деле совсем не было страшно), Оля опять вспомнила о Никите. Если бы он сейчас увидел ее, то захотел бы встречаться с ней, а не с Феоной?..
– Эля, я ж его насквозь вижу! – пробормотал он, но она не стала его слушать. «Влюбилась! –
