подлец, он – просто сука! – мрачно заметил Антон.
– Ну, вот. И после этого он все и закрутил. Формально – правда на его стороне. Я действительно уехал в Пицунду, никого не предупредил и все такое прочее.
– А фактически – Ветров просто сучара последняя… Слушай, Марк, а почему бы тебе с Алексеем Захаровичем напрямую не поговорить. Он же к тебе всегда хорошо относился? Ты же даже как-то на ученый совет к нему напрямую заявился! Все тогда, мне отец рассказывал, просто обомлели от такого напора!
– Ты знаешь, я пытался. Но факт есть факт – в то время, когда весь курс копался в грязи, убирая картошку, я лежал на теплом песочке у Черного моря.
– А ты еще раз попытайся!
Марк задумался:
– А может, ты и прав. Попробую. Как говорится, терять же мне все равно, по большому счету, уже нечего. Так что – попробую.
– Давай-ка еще по маленькой!
– Возражений не имеется!
Утром Марк проснулся необычно свежим и без головной боли. Он подумал: «Вот что значит – хорошая компания». И тут же вспомнил совет Антона – поговорить с ректором. Быстро умылся, заправил постель, позавтракал и отправился в институт…
В приемной ректора Стоматологического института, вопреки обычному положению вещей, не оказалось посетителей. Секретарь, которая хорошо знала Марка, совсем не удивилась приходу обычного студента и попросила его подождать – пока Алексей Захарович освободится. И через пару минут кивнула, указывая ему на дверь:
– Заходи, Марк!
Марк отворил тяжелую, сделанную из хорошего дерева дверь:
– Разрешите войти, Алексей Захарович?
Ректор сидел за столом и просматривал бумаги. Увидев Марка, он приветливо сказал:
– Входи, входи, Марк! Присаживайся.
Марк сел на один из стульев, которые, словно рядовые бойцы, в одну шеренгу стояли возле длинного стола с массивными ножками. Стол покрыт добротным зеленым сукном. «Настоящий министерский», – подумал Марк. Ректор вышел из-за стола, выдвинул стул и сел напротив. Внимательно посмотрел на Марка:
– Ну, рассказывай…
– А что рассказывать, Алексей Захарович! Вот так все получилось…
Ректор смотрел на Марка, и в его глазах читалось определенное сочувствие к студенту. Но в то же время взгляд руководителя учебного заведения был жестким и требовательным:
– Мне кажется, Марк, ты зря обижаешься на комсомол…
– Алексей Захарович, я вовсе не на комсомол обижаюсь!
– Знаю. Но в данном случае ты – неправ.
– Формально – я все понимаю…
Ректор встал со стула и прошелся по кабинету. Вернулся за свой рабочий стол. И продолжил:
– Тебе, конечно, не нужно было уезжать… Я тебе расскажу один случай из своей биографии, когда вот такая мелочь едва не стоила мне карьеры, а возможно – и жизни…
Февраль 1951 года
За
