знаешь?
– Я у отца много раз бывал, когда он заместителем директора работал…
– Так что же мы, воровать будем? – Борисов представил предстоящую вылазку и поёжился.
– Почему сразу – «воровать»? Мы вынесем то, что на комбинате годами лежит без дела! Сдадим металлолом! И он обратно на тот же ЧМК приедет. Только теперь уже прямо в доменную печь!
Убеждённость Царедворцева обезоруживала.
Вечером следующего дня они отправились на разведку.
Высокий бетонный забор сверху был перевит колючей проволокой и казался неприступным. Но Царедворцев и впрямь всё на комбинате знал. Он привёл Борисова к хорошо замаскированной, небольшой дыре в заборе. Протиснувшись в неё, они оказались на территории комбината.
Короткими перебежками, как разведчики на войне, добрались до кучи металлолома, вздымающейся выше пятиэтажки. Залегли в зарослях кустарника и стали наблюдать за окрестностями, ожидая, когда же появятся охранники из ВОХРа. Комбинат как стратегический объект охраняла военизированная охрана, вооружённая карабинами и наганами. Это тоже сообщил Царедворцев.
– А патроны у них боевые? – Перспектива быть убитым «вохровцами» Борисова не радовала.
– А ты думал холостые? – вскинулся Царедворцев. – Боишься, что ли? А ещё делавар!
За всё время сидения в засаде охранники так и не появились.
– Они сюда редко заглядывают, – успокоил Царедворцев. – И это нам на руку. Завтра, как стемнеет, пойдём на дело! – изложил он свой план. – Возьмём только надёжных ребят, и айда!
Затея Царедворцева Борисову была не по душе, но отказаться значит показать себя в глазах друга слабаком и трусом, и он согласно кивнул.
…До чего же жутко было лезть на комбинат в темноте, даже впятером! Всё окутывал мрак – в этой части комбината не оказалось ни фонарей, ни прожектора. Только луна, время от времени выглядывавшая из-за туч, освещала округу тусклым, неживым светом. Где-то в стороне лаяли сторожевые собаки. Борисову за каждым кустом мерещился «вохровец». А ещё не давала покоя мысль, что поступают они всё-таки неправильно, не по-пионерски…
А вот Коля Царедворцев ни в чём не сомневался. Негромко, но властно он отдавал распоряжения и сам первым брался за тяжёлый лом. Вместе они извлекли из кучи большой обломок рельса и, облепив его, как муравьи, повлекли к проёму в стене, замирая при каждом шорохе, озираясь и прислушиваясь и снова продолжая движение.
Повторив маршрут несколько раз, изрядно пропотев, создали у стены свою, малую кучу металлолома. Затем вытащили «добычу» за территорию комбината и спрятали чуть поодаль в присмотренной заранее яме. Сверху набросали веток.
– Всё, на сегодня, баста! – скомандовал Царедворцев. – Расходимся по домам, а то родители будут ругать! Завтра продолжим.
В течение недели они вытаскивали с комбината железный лом и прятали его в разных местах, чтобы, как выразился Царедворцев, не складывать «все яйца в одну корзину».
