спою, представляешь?
– Ага. Охренеть!
– Не понимаешь ты ничего!
– Зато я вменько, а ты ебанько!
И Алька забежала в столовку, расталкивая очередь, петляя между столами. Я за ней – как будто мы снова дети, а взрослые злятся и говорят:
– Спокойнее, аккуратнее, девочки, ну-ка.
И я слышу Алькин смех, и оттого еще смешнее делается, и мы путаемся в чьих-то ногах, стульях, и я уже совсем не могу сдерживаться – смеюсь, смеюсь, пока учительница физики не делает нам замечание; и нас с позором изгоняют из рая, и мы стоим в коридоре у раковин и не можем отдышаться от смеха и счастья, заставшего нас врасплох.
Глава 11
Люди
«Одно из наших первых свиданий было у тебя дома. Мы собирались поужинать, а потом посмотреть кино, но тебе постоянно звонили пациенты, и меня это страшно бесило ровно до одного момента… Ты повернулась ко мне спиной и стала переодеваться, снимать свою рабочую робу, чтобы надеть домашнее. Так я узнала: лифчик ты не носишь, трусы на тебе – белые. Под белыми же штанами. Редко так бывает, но бывает и так. Я смотрела на тебя, а ты, как специально, – неприлично долго надевала эти свои домашние шорты.
– Пойду заверну кастрюлю в одеяло, – сказала я твоей спине, чтобы скрыть неловкость до того, как ты обернешься, и тут же почувствовала себя старой бабкой, которая заворачивает кастрюлю, а еще варит компот и закатывает банки. Я шла и знала, что ты смотришь мне в спину, хотя я вся одета наглухо и ничего у меня видно, и трусы синие, а сама я в красном. Так тоже бывает, и так – даже чаще.
Потом ты выключила телефон, мы поели остывший ужин, кино не досмотрели, потому что нас сломала страсть. Кажется, это была какая-то «Матрица» – идеальный фильм для того, чтобы начать что-то смотреть, а потом бросить, не жалея. Я все время думала о том, что ты знаешь, как устроено мое тело, а я совсем не знаю, как устроено твое. Я спросила:
– Тебе помогает в сексе твое знание анатомии?
Ты засмеялась и сказала:
– Мое знание анатомии помогло бы мне, если бы я решила вскрыть тебя ножом.
Я не знаю, помогло ли оно тебе, когда ты меня вскрывала. Вытягивала из меня все жилы и рвала все нейронные связи – своим молчанием. Своим непрощением. Своим уходом. Помню, как я позвонила тебе после расставания и сказала:
– Вера, мне очень плохо.
– Будет лучше, если ты больше не станешь мне звонить.
– Ну помоги же мне, пожалуйста!
– Я не могу тебе помочь.
– Ты же врач!
– Ты не больна.
– Мне записаться к тебе на прием?
– Просто положи трубку и ложись спать.
– Я не могу без тебя, Вера.
– Спокойной ночи.
– Не могу.
– Я кладу трубку.
– Ну разумеется. Чего еще ждать от человека, который точно знает, куда воткнуть нож?
– Это ты воткнула нож. И самое страшное, что ты дилетант – если бы ты знала, куда, я бы не мучилась.
