из шкур животных, которое защищало их от холода.
– Наверное, им было очень тепло, – улыбнулась Евгения. – Но едва ли удобно.
– А в эпоху династии Чосон, а это со времен средневековья и вплоть до начала двадцатого века от Рождества Христова, бедные корейцы носили одежду из собачьей кожи, – продолжал, воодушевленный сияющими глазами женщины, Фергюс. – Кстати, традиционный hanbok, который жители Кореи носят в наши дни, шьется по образцу одежды, распространенной во времена династии Чосон. Она, как известно, была ориентирована на конфуцианство. Может быть, это и определило вкус модельеров hanbok, как знать.
Евгения с восхищением посмотрела на Фергюса.
– Не спорьте, Федор Иванович, – сказала она. – Все-таки вы самый интересный человек из всех, которых я встречала.
– В таком случае вам просто не везло с людьми, – ответил Фергюс. Подумал и добавил: – Как и мне, впрочем.
Глаза Евгении помрачнели.
– А вот с этим я не буду спорить, – тихо произнесла она.
Заметив, что женщина опять загрустила, Фергюс попросил:
– Покружитесь, Евгения! Эта юбка просто создана для того, чтобы в ней кружиться.
– Только вместе с вами, Федор Иванович, – ответила она. – Помните, вы обещали мне танец? И, как порядочный мужчина, вы просто обязаны…
– Хорошо, – неожиданно согласился Фергюс, словно из опасения, что она договорит фразу. – Но я не умею танцевать без музыки.
– Музыка будет, – пообещала Евгения. – Мой верный плейер меня еще никогда не подводил.
Она снова отсоединила наушники от плейера и включила его. И опять комнату наполнили тихие звуки печальной корейской мелодии.
Фергюс приблизился к женщине и слегка поклонился, приглашая ее на танец. Евгения церемонно кивнула в ответ. Их руки соединились. И они закружились по комнате, легко и бесшумно, подчиняя свои движения мелодии и биению собственного сердца.
В одни момент Евгении показалось, что ее ноги оторвались от пола, и она уже парит в воздухе, бережно поддерживаемая партнером. Она прикрыла глаза, полностью отдаваясь власти его мужских рук, таких сильных и одновременно нежных. Это было блаженство, равного которому она никогда не испытывала. Впервые в жизни она покорялась мужчине и хотела этого больше всего на свете.
А Фергюс… Танцуя, он тоже закрыл глаза. И ему казалось, что в своих объятиях он держит Арлайн. И кружит ее, кружит, кружит… И они уже не на земле, а в небесах, среди белоснежных облаков… И все только начинается…
Неожиданно музыка смолкла. И они вернулись из страны грез в реальность.
Евгения открыла глаза и увидела перед собой отчужденное лицо мужчины, которому она только что мысленно отдавалась полностью и безраздельно. Фергюс смотрел на женщину с легким замешательством, словно не понимая, как она здесь очутилась, и почему он держит в своих объятиях ее, а не другую.
