далеко от его обычного образа, что возникало ощущение, что перед тобой совершенно другой человек. Было что-то болезненное в складке на лбу, в нервно сцепленных пальцах, в искривленной линии рта…
Мне с трудом удалось вернуть Лику в действительности, пытаясь всунуть носитель ценной информации в ее руки, которые теребили воротник свитера третьего участника нашей стихийно-возникшей группировки нарушителей. Все, что мне было необходимо, было предусмотрительно сфотографировано на мобильник. Одолевало чувство, что повторно мне так просто не удастся выцарапать информацию по этому доиду. Папку-то я Лике в руки всунул, а вот самого Николая от прилипшей к нему девушки, оказалось оторвать труднее. Несколько раз я деликатно покашливал – бесполезно! Потом говорил: «Николай, нам пора!» – потом уже стал тянуть его за рукав. Кое-как удалось вытащить его из темного угла и, проводив разрумянившуюся Лику до дверей кабинета, мы выскочили из здания.
– Уф! Николай, а как ты избавляешься от нее в обычной жизни? – не удержался я от бестактности.
– Есть маленький секрет, – друг усмехнулся. – Итак? – он вопросительно посмотрел на меня.
– Представляешь, а лаборатория у нас под носом – в Колесниках.
– И как ты собираешься туда прорваться?
– Поехали ко мне, посидим, обсудим.
– Твоих подопечных оставим в стационаре на сегодня?
– Да, не помешает: кажется, за ними стоит понаблюдать.
Мы двинулись на квартиру, предварительно заскочив в пиццерию и магазинчик, который находился в цокольном этаже дома. Зайдя в кухню, я первым делом посмотрел на монитор: экран показал мне место опустевшего памятника «Три медведя» и картинку из стационара с тремя мирно посапывавшими доидами. Мы выгрузили из пакета пиво, разогрели пиццу, нарезали колбасу и сыр и начали свой холостяцкий пир.
– Как ты живешь без женщины? – начал со своей любимой темы Николай.
– А как ты живешь со своим гаремом?
– Да это как раз просто: научишься управлять одной, а потом уже количество роли не играет, – засмеялся друг.
– Ну, не едет ко мне Ирина, что ж я могу поделать.
– Так пусть приедет не Ирина… делов-то!
– Наверное, в конце концов, так и будет.
– Как говорят китайские мудрецы: «Отпусти! Если это твое, оно обязательно вернется. А не вернется, значит, не твое».
Сказать, что я очень переживал по поводу отъезда Ирины в Москву к ее родителям, было бы неправдой. Конечно, имела место привычка, и физиология требовала свое, но большой любви не случилось с самого начала. Люди мы разные, хоть и с похожими привычками. Ирина была дочерью приятелей моих родителей, мы периодически сталкивались с ней на семейных мероприятиях, воспринимали друг друга, скорее, как кузены, объединенные воспоминаниями о детстве
