было и невозможно.
Вот книжки с картинками Петр любил! Специально для него Зотов просил царицу выдавать «книжки с кунштами» и исторические сочинения из дворцовой библиотеки. Наталья Кирилловна разрешила брать книжки и дала задание живописных дел мастерам из Оружейной палаты делать интересующие Петра иллюстрации. Составились постепенно целые «потешные тетради», где красками и золотом изображены были солдаты, города, войны, оружие, сражения, тексты сказок и целые иллюстрированные повести.
Но картинки картинками, а писал Петр с жуткими ошибками. Даже учение у голландца Тиммермана – уже подростком, в 1687 году, мало что исправило. Тиммерман показывал ему всевозможные диковины, типа астролябии или компаса, и это Петра очень развлекало. Но по-прежнему он затруднялся сделать абсолютно все, что требовало хоть малейшего усилия, и при любопытстве ко всему занимательному делал кошмарные ошибки.
Часто говорят об интересе Петра ко всему новому, о жажде познания и так далее. Но в том-то и дело, что Петр стремился не столько заниматься этим «новым», сколько развлекаться. Любой сколько-нибудь опытный педагог прекрасно знает разницу и буквально чувствует ее.
Так же обстояло дело и со знанием языков. Петр мог довольно свободно объясняться, читать и писать по-немецки и по-голландски, понимал французскую речь, но и на иностранных языках был чудовищно неграмотен. Активно общаясь с немцами или с иностранцами, которые жили в среде немцев и хорошо знали немецкий язык (например, шотландские офицеры), Петр попросту дико мешал русский язык с немецким и голландским – лишь бы его понимали и он хотя бы примерно понимал собеседников.
В письмах к Меншикову Петр часто писал русскими буквами такие немецкие фразы, как «Мейне либсте камарат» или «мейн бест фринт» (смешав, кстати, в одной фразе немецкий с голландским), а архангельского воеводу Ф.М. Апраксина именовал Min Her Geuverneur Archangel, ухитрившись опять перемешать немецкий с французским.
А Франц Лефорт в 1696 году писал Петру «по-русски», но латинскими буквами: «Slavou Bogh sto ti prechol sdorova ou gorrod voronets. Daj Boc ifso dobro sauersit i che Moscva sdorovou buit». Скорее всего, Петр понимал!
В сущности же, Петр не был толком грамотен ни на каком языке – ни на русском, ни на немецком.
Принято отмечать огромные познания Петра в самых разных областях… Но в чем состояли эти познания? Это или практические навыки, например умение работать на различных станках. Петр гордился своим умением выточить любую деталь, которая нужна в корабельном деле, при постройке морского корабля. Известна история, когда он привел голландский корабль в Санкт-Питерьбурьх, выполнив работу лоцмана.
Или же это обрывки знаний, без системы, без философской или общенаучной подготовки. Так, свалка разных «любопытных» сведений – кусок отсюда, кусок оттуда… По такому же, с позволения сказать, принципу, кстати, создана и знаменитая Кунсткамера – это ведь вовсе не музей Естественной истории, не универсальный музей «всего на свете» (как Британский). Это собрание
