его Амьеру.
– Возвращаю обратно, мне не холодно.
Он взял камзол, но не стал надевать и, брезгливо кривя губы, стал рассматривать ее, как будто перед ним было что-то отвратительное.
Девушка опустила взгляд. «Да уж, – размышляла она, – представляю, как я выгляжу после всего – растрепанная, с опухшим лицом после рыданий, в помятом платье».
– Амьер, – подняв глаза, и встретившись с ним взглядом, сказала Ясна, – мне так жаль…
– Что, – отшатнулся он, – тебе меня жалко? Да кто ты такая? Себя пожалей лучше. Что мне мешает бросить тебя здесь и уйти?
Девушка, увидев, как исказилось от вспыхнувшей злобы его лицо, попятилась.
– А еще лучше – сбросить тебя с этого утеса, чтоб наверняка, – он сделал несколько шагов к ней, она продолжала пятиться, с ужасом глядя на него, – была жена и вот уже нет ее.
Он наступал, она отступала. И этот «танец» кружил ему голову. Глянув через плечо, Ясна увидела, что стоит у ступенек часовни. Развернувшись, девушка взбежала на крыльцо и стала дергать дверь, но она не поддавалась.
– Что, никак?
Услышав издевательский смешок, Ясна повернулась к Амьеру и прижалась спиной к двери. Он стоял на нижней ступеньке и опять ее рассматривал.
– Эта дверь уже никогда для нас не откроется.
– Амьер, пожалуйста, – всхлипнув, произнесла она, – прошу вас, я не хотела, чтобы так все произошло.
Ясна, увидев вспыхнувший странный огонь в его глазах, еще больше испугалась. Аруан говорил ей, что женитьба на девушках ее княжества считалась у них позором. Владыка всячески поощрял такие браки, даже заставлял, но следил, чтобы женились только вторые, а лучше третьи сыновья. Наследники родов обязаны были жениться только на волеронках. Несмотря на то, что женившийся на не волеронке, получал большое приданое и от отца девушки и от Владыки, таких браков было очень мало. Не стремились они жениться на иноверках и не соплеменницах. Но в последнее время, как рассказывал Аруан, Владыка чуть ли не силой устраивал такие браки, не особо считаясь с желанием потенциальных женихов.
«Все, – думала она, – Амьер сейчас меня убьет! И потом женится на том, на ком захочет».
А он смотрел на нее и думал о том, что эта девочка, ставшая его женой, теперь полностью в его власти. Она стояла такая маленькая и хрупкая, смотрела на него огромными глазищами, наполненными слезами, губы дрожали, легкий ветерок трепал волосы цвета спелой пшеницы. И какое-то непонятное, не испытываемое ранее им чувство сдавило грудь, заставив биться сердце быстрее. Да что ж это такое! Почему эта девчонка так действует на него! И ведь не сказать, что красавица, видали и намного красивее. Увидев ее в спальне Аруана, вот такую же, с ужасом смотрящую на него, ему захотелось получить ее немедленно. Страх плескавшийся в ее чистых глазах, дрожащие губы, тонкий силуэт, угадывающийся под тонкой простыней, всколыхнули в нем жаркую, душную похоть. Вот и сейчас, глядя на ее дрожащие губы, в голове возникали греховные картинки. Наваждение какое-то!
«Боги, –
