всего, в нем атакующее заклинание высшего порядка. В оправе другого сверкал сапфир неправильной формы – это, скорее всего, защитный. И сдается мне, мастер-артефактор не стал бы вплетать в столь дорогой камень какой-нибудь пустяк. Например, в бирюзу – да. В нее не грех спрятать слабенький заслон или чары от насморка. Впрочем, сказала я совершенно другое:
– А еще ты уважаешь, как погляжу, буженину. Вон какую бронированную охрану ей организовал. В сейфе, – кивнула на бутерброд.
– Ты даже не представляешь, сколько в ведомстве охотников на дармовое вкусное мясо. Зазеваешься – и всё.
– Съедят? – уточнила я.
– Хуже. Испортят. – Доедая то ли ужин, то ли завтрак, ответил высочество и пояснил: – В основном ядом. Что самое обидное – отравы могут и не доложить!
– Неужели тебя так не любят подчиненные? – удивилась я, краем глаза наблюдая, как стенографистка на цыпочках по стеночке, по стеночке крадется к двери.
Маг с записывающим амулетом странно косил на нее глазом, но стоял не шелохнувшись.
– Эйра Рунур, в следующий раз, если вы решитесь травить, не берите вытяжку белладонны и волчеягодника. Тем более еще и с магическим компонентом. От него противное послевкусие, – не оборачиваясь, четко сказал ворон вжавшейся в стену стенографистке.
Та, в одной руке крепко держа папку с бумагами, так и распласталась по обоям. М-да… Надо было ей намекнуть, что в подобных ситуациях важнее уметь держать лицо, чем документы.
– Арестовать, – не меняя голоса, произнес Арнсгар.
На стенографистку тут же бросился каратель, что до этого стоял в углу с записывающим кристаллом, а в открывшуюся дверь заскочили еще двое.
Под выкрики девицы «Будь ты проклят, узурпатор», «Имперская гниль», «Сопротивление победит!» ее с заломленными руками увели.
Все продлилось не больше пары минут. Я молчаливо смотрела на произошедшее. Сказала бы, что даже не дышала, но ввиду того, что в нынешнем состоянии воздух мне уже не требовался, это бы не отразило степени моего изумления.
А высочество как ни в чем не бывало пояснил:
– Я ее вычислил давно. И планировал арестовать чуть позже, чтобы через нее выйти на других ренегатов. Но, с учетом того, что произошла утечка информации…
– А почему не отдал приказ, как только мы приехали? И при ней вел допрос?
– Потому что она хоть и заговорщица, но отличная стенографистка. И пока не догадывалась, что разоблачена, выполняла свою работу быстро и аккуратно. Арестуй я ее до начала допроса, пришлось бы срочно искать другую. Так что я предпочел обойтись без лишней суеты. А из застенков ей в ближайшее время не выбраться. Спустя же пару лет эта информация утратит какую-либо ценность.
Холодно. Цинично. Расчетливо.
О спокойствие карателя только что разбилась ярость заговорщицы. Вот только каково это: держать все всегда под контролем? Сдается, плата ворона была высокой.
– И
