что если просто постучаться в дверь, это ничего не даст, да и кто она такая, чтобы ломиться к Ричардсам? Впрочем, Эстер уже собиралась с мужеством, чтобы выйти из машины, но тут зазвонил телефон. Вафля вскинула мордочку, готовая залаять.
– Умничка моя, – сказала Эстер, – но ты уж посиди тихо.
На экране высветился номер с кодом Нью-Гэмпшира – 608.
– Есть новости? – спросила Лайла Блейн.
– Похоже на то, – ответила Эстер. – Я кое-что нарыла. Скажите, Сэм в детстве любил кино?
– Мы брали фильмы напрокат.
– И все?
– Больше ничего такого не вспоминается. Ближайший кинотеатр был в Мередит, мы туда нечасто наведывались.
– Что ж, ладно. Сэма я пока не нашла, можете выдохнуть.
– Сделайте одолжение, – попросила Лайла. – Если все же найдете его, выждите несколько дней. Понаблюдайте и расскажите мне, что видели.
Эстер выпрямилась и убавила звук радио. Лайла не первая из ее клиентов боялась, однако это говорило о том, что она не до конца честна.
– Вы же участок продаете, – напомнила Эстер.
– Так и есть. Если дело выгорит, я пришлю брату чек. Просто мне надо немного времени. Имею право, после двенадцати лет, что он слал эти свои паршивые открытки. Кстати, о птичках, мне еще одна пришла. Сейчас пришлю фото.
Эстер нажала отбой, и тут же пришло сообщение. Лайла сфотографировала новую открытку с изображением паба «Бикон-Хилл» в снежную ночь с подписью: «Мне нужно побыть одной и все обдумать». Ну, хотя бы снег соответствует сеттингу фильма «Сияние». «Бикон-Хилл» располагался за углом, а первый в этом году снег выпал полторы недели назад, в субботу, и на следующий же день растаял. Должно быть, в ту ночь Сэм и заглянул в паб.
Эстер вылезла из кабины и придержала дверцу, чтобы Вафля выпрыгнула на улицу. Потом открыла заднюю дверцу.
– Мы куда? – спросила Кейт, когда Эстер доставала ее из детского автокресла.
– В паб заглянем. – Эстер глянула на часы. – Как раз уже за полдень.
«Бикон-Хилл» был одним из последних старомодных ирландских пабов, сохранившихся на Чарльз-стрит: тяжелая дубовая дверь, липкие полы и теплый воздух, насыщенный запахом подгнивших пивных кранов. Полдень едва миновал, и в пабе сидело всего два посетителя, поднявших взгляд на Эстер с Кейт. Вафля, прошмыгнув внутрь, тут же вошла в режим настоящей собаки, принялась обнюхивать углы и даже что-то сжевала. Только бы потом салон машины не провонял, подумала Эстер.
– Вы всегда с ребенком по барам ходите? – спросила посетительница, женщина со светло-русыми волосами.
– Надо же ей когда-то начинать, – ответила Эстер.
Женщина отсалютовала ей стаканом и снова уткнулась в мобильник.
– Иисусе, к нам с пёськами нельзя, – проворчал бармен с зубодробильным акцентом ирландского селянина. Он был белобрыс, а на носу и щеках у него краснела
