ничего.
– Вы дизайнер? – наконец, заговорил Громов.
– Галина, очень приятно! – протянула я ему руку в знак приветствия.
Еще какое-то время он рассматривал мою руку, а потом все так же равнодушно изрек:
– Женщинам я руки не жму. Идите за мной, – развернулся и быстро начал удаляться от меня по коридору.
Подумаешь! А что тут такого – пожать женщине руку? Причем тут гендерная принадлежность, если речь идет о деле, а точнее, о найме на работу специалиста? Впрочем, работу эту мне еще только предстояло получить, как и зарекомендовать себя с лучшей стороны. Ну а на то, каков мой работодатель, в спину которого я сейчас глядела, в общем-то, плевать. Главное, чтобы не хамил и платил вовремя!
Путь наш оказался совсем коротким, и вскоре я переступила порог не очень большой комнаты с такой же черновой отделкой, как и все в этом доме.
– Что это будет, как думаете? – в лоб спросил меня Громов.
Довольно странный вопрос. Откуда же я знаю, что будет в комнате, которая сейчас представляла из себя голую неотделанную коробку. Но когда спрашивают, следует отвечать. И тут главное запрятать подальше эмоции. А еще лучше, добавить в голос толику лести. Но вот беда – этого как раз я и не умела.
– Кабинет? – сказала я первое, что пришло в голову.
С таким же успехом хозяин может устроить тут столовую, к примеру.
– Не угадали. Минус один балл, – на полном серьезе отреагировал Громов. У меня же готовы были взлететь на лоб брови, но и их мне пришлось приструнить.
– Минус один балл куда, извините? – сочла нужным уточнить.
– В шкалу вашего успеха. Если минусов наберется три, то нам с вами придется распрощаться, – посмотрел на меня Громов в упор своими ледышками. – Здесь будет спальня.
– Вот как?
Ну а что еще я могла сказать, чтобы хоть как-то отреагировать? И мне было до ужаса обидно, что вот так вот запросто и ни за что мне влепили кол. Да еще и с минусом. К чему все эти шарады и проверка на вшивость, если к моему профессионализму это не имеет никакого отношения. С этим мужчиной явно было что-то не то. Взять хотя бы тот факт, что за все время он ни разу не улыбнулся, тогда как я выдавила этих улыбок из себя не меньше десятка. Это же банальная вежливость, которой нас учат с детства. Но его, похоже, воспитывали несколько иначе.
– Эта комната и станет вашим испытательным участком. От того, какой вы ее сделаете, будет зависеть, приму ли я вас на работу.
– И какой же она должна быть?
Что-то он меня уже изрядно раздражал. Очень не кстати вспомнила, как недавно Громов распекал прораба. Неужели, мне грозит что-то подобное?
– Такой, чтобы понравиться мне, – усмехнулся Громов.
Первая эмоция, но почему-то меня она не радует. Усмешка – не улыбка, а лишь подобие, несущее в себе толику презрения. Как и ирония – не юмор. И сейчас Громов смотрел на меня с иронией, ожидая какого-то ответа.
– Какую
