ореховыми булочками. Такие излишества эльфийки позволяли себе не чаще раза в год. Блюдя фигуру дамы налегали на салатики из свежей зелени и кислые яблоки. Илланиэль в отличие от сестер и матушки питаться «травой» не могла, поэтому с нежнейшего возраста сидела за столом вместе с мужчинами. Жареное мясо, сыр и тонкие, ароматные лепешки, посыпанные кунжутом, радовали ее больше нектара из сока ламии, которым ее высокородные родственницы заглушали чувство голода.
Однако праздник есть праздник! Сегодня сестрицы побалуют себя сладостями, братья выпьют хмельного меда, а потом будут танцы! Танцевать Илланиэль любила. Посторонних во дворце не будет, значит дяди, кузены и братья позволят себе не только чинные традиционные танцы, но и что-нибудь озорное, задорное. Эльфийка радостно подпрыгивая, промчалась по коридору: еще чуть-чуть и начнется праздник!
Путь до оракула был неблизким. Перейдя на легкую трусцу, Торлак двигался по едва заметной тропке, поднимаясь все выше. Странно, тогда в юном возрасте он пробежал эту тропу влет, а теперь поднимался медленно, словно к его ногам были привязаны тяжелые гири. Присыпанные снегом серые скалы, голые деревья с перекрученными стволами, редкие сосны вцепившиеся корнями в скалистый грунт – все проплывало перед глазами Торлака, не цепляя сознание. Он очнулся лишь тогда, когда впереди блеснула вода.
Под серым зимним небом озеро казалось лужей расплавленного свинца. Тролль подошел ближе, на миг зажмурился, потом открыл глаза и склонился над «зеркалом» всматриваясь в серую муть. Секира. Огромная, блестящая, с рунами на топорище и навершии. На обухе секиры лежала мужская зеленая рука в черном кожаном наруче, а поверх нее – тонкая, бледная женская кисть. Видение повторилось с мельчайшими подробностями!
Торлак не отводил взора, выхватывая детали: это же его наруч! Вот это колечко он погнул, прикрывая лицо от клыков горного волка! А это потертость от ремня, она появилась, когда он вместе с братьями тянул корзину с подарками к потолку воинской пещеры, чтобы до срока спрятать ее от любопытных детей и женщин. А эта бледная кисть… Ее обрамлял широкий рукав, расшитый по краю серебряными звездами, очень необычная вышивка, и хотя в ней есть знак Белой Госпожи, но есть и другие узоры!
Насмотревшись до рези в глазах Торлак моргнул, и видение пропало. Обратно он шел в задумчивости. Клан уже готовился к веселью. В ночь Новогодья зажигали большой костер, танцевали, пили сладкую медовую брагу и дарили подарки, а утром открывали их, и чем больше подарков находилось на постели, тем более полезным членом клана считался тролль.
Увидев Торлака, братья быстро утянули его к огню, вручили чашу с медовухой и потащили в круг, горланя песни. До утра тролль искренне старался не вспоминать свое видение. Он знал, что никто не будет его расспрашивать – предсказания оракула индивидуально. Рассказать можно, но если не желаешь – в душу не полезут.
В общем Торлак хотел забыться, и у него получилось. А утром, проснувшись
