продлевать нашу «песню», поэтому сказала ей, что ты много работаешь и тебе некогда отвлекаться на глупости, – тараторит шёпотом Стеф, нажимая на кнопку пульта автоматического открывания дверей, висящего на связке с ключами.
– Я и не волнуюсь. Вряд ли мне понадобится приходить в бар. Мы идеально споём с тобой сегодня. К тому же я привык к подобному обществу и часто появлялся в нём, так что меня не смутить. Ты родителям сообщила обо мне?
– Да, как мы и обсуждали. Сегодня утром. Чтобы у них не было причин нам отказать. Может быть, тоже сказала немного лишнего. Когда волнуюсь всегда несу всё подряд. А вот и дом, родные пенаты. Они приветствуют тебя, – хмыкая, Стеф показывает кивком головы вперёд, и я поворачиваю голову. Хотя пока мы шли по дорожке я уже многое отметил. Богатством здесь пропиталось всё. Начиная, от ровно подстриженной лужайки и заканчивая огромным особняком в псевдоготическом стиле, что довольно сильно отличается от обычных предпочтений американцев.
– Давно вы здесь живёте?
– Да. Этот особняк принадлежал ещё моей прабабушке. Она уроженка Германии, и когда её семья приобрела землю, она захотела, чтобы часть её воспоминаний жила и здесь. Дом просто ужасно вычурный, и мама постоянно хочет его переделать, но папа не даёт, чтит корни. Да и бабушка с дедушкой тоже запрещают. Этот дом всегда навевал на меня какой-то страх, хотя он светлый, а не тёмный, но эти пики и горгульи… брр-р-р, – Стеф передёргивает плечами.
До нас доносится классическая музыка, как предполагаю, исполняемая размещённым на заднем дворе в шатрах оркестром. Стеф предоставила мне точный план этого места и сценарий того, как будет праздноваться годовщина свадьбы её родителей. Приглашён оркестр, самые близкие люди, а это двести человек, и несколько вариантов блюд. Но, согласно нашему плану, я не останусь до горячего. Всё будет просто. Я наперёд знаю, как пойдёт дело.
– Не переживай, ты им понравишься. Мои родители весьма дружелюбные, – заверяет меня Стеф, пока мы поднимаемся по широкой лестнице к главному входу.
– Ошибаешься, дорогая. Родители не могут быть дружелюбно настроены к мужчине, желающему забраться в трусики их единственной дочери. Так что не принимай близко к сердцу всё, что услышишь. – Похлопываю её по руке в знак поддержки, а девушка прыскает от смеха.
– Я обожаю тебя, Ди. Мне нравится обсуждать с тобой мои трусики, зная, что они тебя абсолютно не интересуют.
– Только это тайна, малышка. Тише, у стен есть уши, – подмигивая Стеф, открываю для неё дверь и пропускаю девушку вперёд под её звонкий смех.
Едва мы оказываемся в холе, то я с жадностью оглядываюсь. Обожаю подобные дизайны интерьера. Всё имеет свою историю. Антиквариат, позолоченные канделябры и таинственная атмосфера, нарушаемая смехом и разговорами извне. Хотя здесь их не так сильно слышно, но всё же… прекрасно.
– Нравится? Неужели, нравится? Не говори,
