собственному поведению. Молодым людям было чудесно вдвоем, а о причинах этого явления они старались не задумываться. Просто за последние дни умудрились стать друг для друга кем-то неимоверно важным и близким.
В среду Антон снова проснулся первым. И долго лежал, наблюдая за Ириной. Ее дыхание выровнялось, кашель отступил. Парень боролся с желанием поцеловать девушку. Наконец-то собственнически коснуться ртом ее губ, ладонями проскользнуть под ткань пижамной рубашки и прижаться к обнаженной женской спине, почувствовать тепло стройного тела, узнать аромат нежной кожи.
Неожиданно решившись, Антон склонился ближе к спящей рядом девушке и… поцеловал ее. Сначала осторожным движением слегка прикоснулся своими губами к ее, ловя дыхание. Но уже спустя миг, не сдержавшись, припал к девичьему рту, пробуждая ото сна и однозначно заявляя о более решительных намерениях. Голубые глаза распахнулись, чтобы встретить решительный взгляд мужских глаз. А губы податливо дрогнули, приоткрываясь и даря желанный отклик.
Оба почувствовали, что именно к этому подсознательно и жадно стремились все последние дни. Ждали, желали, хотели. Хотели большего. И первый же поцелуй выдал их с головой. Мгновенно вспыхнувший страстью, местами даже агрессивный, необузданно темпераментный, а где-то и щемяще нежный…
Они долго не размыкали губ, упиваясь этим откровением, этой новой близостью, осознанием, что перешли свой Рубикон. Когда же Антон отстранился, то так и продолжил вопросительно вглядываться в лицо Ирины, ища там ответ на самый очевидный вопрос… В ее глазах, помимо радости и трепетного предвкушения, он заметил искорки неуверенности и растерянности. И понял (для этого не нужны были слова), что для нее все случится впервые.
Нежно обхватив ладонями женскую талию, вновь поцеловал, успокаивая. Руки двинулись вверх, сминая и стягивая одежду, приближая мгновение, когда их тела смогут соприкоснуться друг с другом, не разделенные преградой ткани. Ладони Иры тоже с нетерпеливым интересом скользили по мужским плечам и обнаженной спине, подбираясь к поясу пижамных брюк. Ее прикосновения были одновременно и стеснительно робкими, но и безмерно волнующими и нежными. Они обжигали кожу, от них по телу мужчины расходились волны нестерпимого жара.
– Не бойся, – вновь отстранившись и помогая девушке стянуть с себя рубашку, шепнул Антон. – Я люблю тебя. Все у нас будет прекрасно.
Ответное признание было безмолвным, оно светилось во взгляде голубых глаз.
И это были не пустые слова. Это был язык душ. Тот самый случай, когда вопреки всему двоим идеально именно вместе. И совершенно неважно, могут они говорить вслух или общаются только безмолвными, но такими говорящими взглядами. Это был тот случай, когда двое обязательно найдут общий язык, ведь этого хотят их сердца.
А что до общепринятых условностей и ограничений… Они существуют где-то вне мира этих двоих. И к ним отношения не имеют. А значит, любые трудности преодолимы, когда в основе отношений искренняя любовь и желание услышать и понять близкого человека! Все
