глаза стали ярче, быть может, они взяли оттенок из моих светлых воспоминаний, в которые я вглядывался каждый день и каждую ночь. Маленький нос, большие губы, худощавое тело… Что со мной не так?! Почему же ты решила меня оттолкнуть? Я был молод и не так уж страшен. Я смотрел на себя часами и не мог понять, почему со мной так поступили. Ведь я этого не заслуживал. Не заслуживал того, чтобы быть отвергнутым и непонятым. Опускал глаза, включал тихую музыку, снова и снова брался за какое-нибудь дело. Широкая кровать с серым покрывалом и большими подушками накрывала меня невидимыми волнами. Так я и жил.
Хотел пустоты внутри себя, не чувствовать ничего, жить так, как живут люди, которых принято называть «тупыми» и которых невозможно называть иначе. Я в этот миг хотел быть невеждой. Не знать о том, что грусть может продлиться длиною в жизнь. И начать все с чистого листа: прогуливать уроки, гулять с друзьями в то время, когда такие как я сидели за книгами. Мне хотелось жить проще. Часто мне кажется, что мозги – это слишком тяжелый груз для меня.
1002.Часто мне кажется, что мозги – это слишком тяжелый груз для меня. (на отдельной странице)
Я научился заваривать кофе, он горче, чем наша любовь. Любовь, которой уже нет. Проходя мимо твоего шкафа, задерживаю дыхание, лишь бы не почувствовать твой запах. Я бы задохнулся. Нет, не от запаха. От воспоминаний. (на отдельной странице)
Береги себя. (на отдельной странице)
Стрелки на циферблате показывают два часа ночи. Сегодня вечером ко мне постучались в дверь, но нет, я не вздрогнул и даже не вздохнул после того, как не увидел тебя за дверью. Ведь всегда узнавал тебя по твоему стуку, будто стучала в самое сердце. Помнишь нашу соседку Эмили? Женщина лет семидесяти, со светлыми волосами и сединой, которую она постоянно закрашивала. Она заходила ко мне, рассказала, что умер тот мерзкий тип, Чарльз. Я был рад, ты же знаешь, как мы с тобой его не любили; всеми силами попытался скрыть свои эмоции и притвориться, будто я чувствовал сожаление и был готов разделить с ней ее горе.
Мы жили вместе 30 лет, – рассказывала она с грустью в глазах. Каждый день он приходил домой с цветами, я все не решалась сказать ему, что у меня аллергия на них, боялась обидеть. Он никогда не говорил со мной на повышенных тонах, помогал мне по дому и с любовью ухаживал за мной, когда я болела. Болезни часто донимали меня. Он страдал вместе со мной, даже страдал больше, чем я. Впадал в депрессию, а хуже депрессии нет болезни. Два месяца тому назад я написала ему прощальное письмо и умоляла, чтобы он не сильно загонял себя после моей смерти… Он умер раньше меня. Перед сном выпил слишком много успокоительного. И упокоился с миром…
Мне было обидно. Эта хрупкая женщина плакала передо мной, не в силах остановиться. Я всегда думал, если человек расскажет кому-то о своих проблемах и услышит в ответ не менее печальную историю, боль его немного утихнет.
Кристи, я рассказал ей о том, что потерял тебя. Ведь сложнее хоронить человека у себя внутри, зная, что он жив
