что всегда был за «Единую Францию», а быть может, вчера резал в Оране женщинам и детям горло, убивал французов с 16 лет и бегал по гор… по пустыням с автоматом? Так или иначе решили пускать. Пусть пока работают на грязных низкооплачиваемых работах, а там будет видно.
Кто-то резонно скажет: а что французы хотели? Нечего было лезть, колонии захватывать. За все приходится рано или поздно платить.
В принципе, трудно не согласиться с подобным мнением. Но в данном конкретном случае пример не совсем корректный. Почему? А потому что в 1830 году французские войска вторглись в Алжир по причине того, что Алжир являлся центром пиратства. Почти точь-в-точь, как современный Сомали. С той лишь разницей, что Сомали далеко от европейских берегов. И страдали от этого пиратства прежде всего французские корабли.
Итак, мы все-таки вправе провести аналогии в ситуации с иммиграционными процессами во второй половине XX века с США. Несмотря на изначально однородный этнический состав в европейских странах, аналогии и с иммиграционными процессами, когда в страну идет миграция иных, отличных этносов, так и аналогии религиозные. С приходом или новообразованием религий, альтернативных основной традиционной религии в стране. Правда, в европейском варианте, в отличие от США, это в большей степени касалось не новообразованных полусект, типа церкви Сатаны, а религий традиционных. Например, Ислама.
А та самая «подслащенная пилюля», которую обещали коренным жителям Европы, в первое время себя оправдывала. Обратимся снова к опыту Франции и беженцев из арабского Алжира и других стран Магриба (Северной Африки). Действительно – первая волна послевоенных иммигрантов на многое не претендовала. Бежавшие в метрополию от войны люди довольствовались мирным небом над головой и готовы были выполнять тяжелую или неблагодарную работу. К тому же малооплачиваемую, с точки зрения коренных жителей. Снова забегаю вперед, это очень скользкий момент. Катрин Витол де Венден, из парижской Школы политических наук, в своем докладе отметила, что в сознании современных французов укоренилась развращающая мысль – выполнять грязную работу может только мигрант. В период кризиса 2008 года существовали надежды, что французы, по причине увольнений и безработицы, вытеснят мигрантов из Азии и Африки с рынка низкооплачиваемого труда. Однако этого не произошло.
Возвращаясь к первому поколению иммигрантов, продолжим. Они не просто довольствовались малым, получая меньше французов, но и в быту были крайне замкнуты и дисциплинированны. Несмотря на то, что у многих из них имелось французское гражданство со времен алжирской войны, эти люди вели себя так, как и подобает гостям. Они не рвались захватывать ниши в бизнесе, не били себя кулаками в грудь, что являются «тожефранцузами» или «французиянами», размахивая паспортами граждан Французской Республики. Но вместе с тем, что удивительно, именно это первое поколение проявляло способность к адаптации в новой стране, а местами
