style="font-size:15px;"> – Волнуюсь, что стала злой. Раньше, проходя мимо бабки, шаркающей навстречу и извергающей проклятья, я смотрела на нее и жалела. Иногда даже старалась улыбнуться. На днях, когда потоки брани полились в мою сторону, я отправила такие же в ответ. Я ненавидела эту бабку, возможно, сильнее, чем она меня. Я злилась на нее, что она тут ходит со своими пакетами, на себя за то, что мне только 30, а я уже такая же озлобленная на весь мир, как она.
Александр помогал:
– Что там еще?
– Мне жаль себя за то, что остановка, которая мне казалось конечной, снова, возможно, промежуточная. Что я ошиблась с выбором и снова столкнулась с тем, что не могу создать отношения, которые превратятся в счастливую семью. Мне кажется, что эта «семья мечты» избавит от всех огорчений, расстройств и волнений. Это очень спасительная мысль, но я знаю, что утопичная. И я злюсь. Александр, я не хочу чувствовать эту злость!
– Ну вот, – улыбнулся он, – вытаскивали, вытаскивали, а теперь хотите все назад запихать.
– Хочу, потому что мне кажется, что такая злая я никому не нужна.
– Почему? – искренне удивился он.
– Ну, мне кажется, люди любят улыбчивых и счастливых.
– Люди любят настоящих, – задумчиво ответил он.
Мы замолчали.
Я решила пойти к психотерапевту по окончании конфетно-букетного периода с Антоном. Все начиналось как в сказке. Я не могла поверить, что все это происходит со мной. Антон мне понравился, у нас было общие темы для разговора, кроме того, его знания и круг интересов существенно отличались от моих, и в этом была своеобразная прелесть: мы делились тем, что знаем. Обменивались и получали удовольствие от расширения кругозора. Еще было здорово, что при европейской прагматичности Антон оказался очень чувствительным человеком. Я могла поделиться тем, что чувствую, и знала, что буду принята и понята. Каждый конфликт мы решали за столом переговоров. Я понимала, что каждому из нас важно личное пространство, поэтому спокойно относилась к тому, что он встречается с друзьями в баре. В это время я готовила, мыла и рисовала картины по номерам. Мы по-разному относились к деньгам – я жила от зарплаты до зарплаты, а он откладывал добрую половину. Из-за этого мы часто спорили. Он спрашивал:
– Как ты так можешь? А если что-то случится?
Я отвечала:
– Вселенная поможет.
Он злился:
– Вселенная – это, по всей видимости, я.
И оплачивал ремонт моей машины и зимние колеса. Но в целом все было прекрасно.
Через год сложилось впечатление, что чистая вода, где я задорно плавала 365 дней, начинает превращаться в бетон. Начались конфликты. Я ненавидела нарушение договоренностей, мелкую ложь и требования по мелочам. Антон бесился от того, что я не заглядываю в будущее, полагаясь на авось, в том числе и в финансовых вопросах, считал, что этот «авось» – его задача. Мне не нравилось,
