огромные территории в низовьях Волги и обеспечило выход к Каспийскому морю.
В январе 1555 года Сибирский хан Едигер, узнав о силе московского царя,
не стал дожидаться, пока очередь дойдет до него, и прислал посольство с прошением о добровольном вхождении Сибири в состав России.
Единственным государством, которое по серьезному продолжало докучать Москве, оставалось Крымское ханство.
В феврале-сентябре 1559 года русские войска совершили победоносный поход на Крым, во время которого разбили множество татарских отрядов и освободили большое количество пленных.
Чуть ранее в январе 1558 года началась война в Прибалтике с Ливонским орденом (Ливонская война), за первый год которой россияне, громя крестоносцев и их союзников, взяли Нарву и еще более 20 ливонских городов.
Никогда еще Русь не знала такой славы и величия. Ее просторы раскинулись от Каспийского и Черного морей до Сибири и Балтики. Царь Московский и всея Руси владел территорией больше, чем вся остальная Европа.
Сам Иван Васильевич, накаченный могучий мужик, внушал ужас своим боярам, боявшимся теперь воровать, и одновременно пользовался огромной любовью простого народа.
– Повезло тебе! – завидовали боярыни его супруге Анастасии. – Мало того, что муж твой царь. Мало того, что он мужик с великолепным чувством юмора. Так еще не пьет в придачу! Настоящий клад подарил тебе Господь!
– Я не жалуюсь! – скромно отвечала Анастасия. – Муж у меня неплохой. Жалко, что по графику он уделяет мне всего полчаса в день. Зато хоть не пьет!
Можно сказать, что все подданные были довольны Иваном Васильевичем. Даже бояре, поначалу возмущавшиеся его трезвым образом жизни, при котором им мало что удавалось утаить от царя и совершенно невозможно стало обворовывать его, в конце концов, смирились со своей долей и стали жить по-новому.
Подавляющее большинство из них, следуя примеру царя, завели себе аналогичные расписания, и каждый день раскланивались с Иваном Васильевичем на утренней пробежке или днем, плавая в Москве-реке.
Неизвестно к чему все это могло привезти. Возможно, лет через двадцать или тридцать царство Ивана Васильевича захватило бы всю Европу, которая переживала тогда глубочайший мировоззренческий религиозный кризис. По крайней мере,
к этому намечалась тенденция.
Однако однажды все внезапно изменилось.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ ПРОГОНЯЕТ ПОПА СИЛЬВЕСТРА И НАЧИНАЕТ ЖИТЬ СВОИМ УМОМ.
Однажды (1560 год), делая, как обычно, утреннею зарядку Иван Васильевич стал ворчать:
– Достал меня проклятый поп Сильвестр. Нажраться хочу! Ща бы холодненькой водочки! Сил моих больше нет!
На следующий день царь явился на проповедь отца Сильвестра с сорокаминутным опозданием и сильно подшофе.
