если упадёшь,мы будем рядом:
твой ангел,
бабушка,
родители
и я…
Сыну
Душа промозгла,
опустело сердце,
и слякоть чувств
сменила пустота…
Вот только боль,
готовая взорваться,
в висках моих
стучит: «Трата-та-та…»
Взываю к Богу я,
и Он, прощая слабость,
дарует мне
смиренье и покой!
Но я опять,
опять молю за сына,
чтоб он прозрел
и сердцем, и душой…
Романс любви моей мятежной
Твоя любовь – моё спасение,
и вдохновенье, и везение,
и стон греховного падения
в пучину страсти!..
Она и кротость, и блаженство,
она и боль несовершенства
души моей,
открытой настежь!..
Она и счастье, и смятенье,
она и ревность, и томление,
и крик отчаянья она,
и упоенье!..
Любовь – грехов моих хранитель,
души израненной целитель,
она и ангел мой,
и покровитель!..
Твоя любовь – моё спасение,
и вдохновенье, и везение,
и стон греховного падения
в пучину страсти!..
Она и кротость, и блаженство,
она и боль несовершенства
души моей,
открытой настежь!..
Памяти дочери
Озеро убелено вогкою накидкой,
В колыбели ласковой нежится восход,
Вереск запоздало поле разукрасил,
Паутинок липких наблюдая лёт…
Лето отступает, жухнут травы сочные,
На душе тревоги колокольный звон,
Сердце поседевшее слушает устало
Тишину природы, словно камертон…
Гомон птиц проснулся с первыми лучами,
Распугав тревогу и навеяв страх,
Потому что мудрость прошептала в ухо:
«Навсегда запомни, ты у них в гостях»…
У берёз и осени, у ольхи и сосенок,
У росы искристой, пчёл и тополей…
Все об этом знают: ворон и лисёнок,
И поёт об этом серый соловей…
Вечно молодыми души остаются,
Страсти, утихая, переходят в боль,
Только мать-природа
Рано-рано утром,
Возвращая к жизни,
Дарит нам любовь!..
Немного о себе
Я дерзкий и праздный,
лениво-образный,
но только душою
не подлый, не грязный.
Я пьяный и гордый,
и в прихотях разный,
но в чувствах своих
не надменно-образный.
Тщеславный я, резкий,
ранимый безбрежно,
но в страстной любви
не похабно-небрежный.
То тихий, то жалкий,
привязчивый, фазный,
но только душой
я не лживо-образный!..
Эдуарду С.
Разрушен
