от отвращения.
– Посмотри, что я для тебя приготовила. – Она надеялась, что ее ответная улыбка вышла достаточно убедительной. Из своей сумки она вытащила пять одинаковых шелковых темно-красных шарфов. – Твой любимый цвет.
Он облизнул губы. Его лицо неуловимо изменилось; теперь это была маска неистовой, почти животной похоти – набухшие губы, расширенные от вожделения зрачки.
Она тоже подошла к кровати, быстро и ловко привязала к столбикам сначала одну его руку, потом другую, потом обе ноги. Затем она взяла пятый шарф, секунду поколебалась и склонилась над его лицом.
– Сегодня это будет что-то особенное. Я не хочу, чтобы ты что-то видел – до самой последней минуты.
Он улыбнулся, полностью уверенный в том, что ее единственным намерением и желанием было доставить ему удовольствие.
Не говоря больше ни слова, она туго завязала ему глаза и двинулась к двери. Он находился уже в крайней степени возбуждения.
– Что дальше?
От страсти его голос исказился так сильно, что стал почти неузнаваемым. Она посмотрела на распростертое на кровати тело и с трудом заставила себя ответить.
– Теперь жди. Обещаю, ты получишь гораздо больше, чем ожидаешь.
Она проскользнула в роскошную ванную, примыкавшую к главной спальне, закрыла за собой дверь, быстро вылезла из одежды и натянула свой костюм. Длинные черные перчатки все это время оставались на ней. Приготовления заняли не больше трех минут, и она снова вернулась в спальню.
Ожидание только усилило его возбуждение, если только это было вообще возможно. Но кажется, он все же что-то заподозрил – ткань шуршала совсем не так, как он ожидал, и к тому же он расслышал два едва различимых звука, когда она осторожно, один за другим, выложила на прикроватный столик два предмета. Позвякивание и легкий стук.
– Что на тебе надето? – настороженно спросил он. – Я думал, это будет что-то шелковое.
Она протянула руку к повязке, закрывающей его глаза, быстро сдвинула ее вниз и крепко завязала ему рот.
Он несколько раз моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд. Похоть овладела им настолько, что он соображал с трудом и поэтому не сразу понял, что видит перед собой. В его глазах отразился ужас; он попытался вскрикнуть, но шарф был завязан надежно.
Сквозь маску, которая была у нее на лице, было видно только глаза, и сложное выражение, которое застыло в них, не поддавалось никакому описанию. Только те люди, что знали ее очень хорошо, могли бы определить главное – непреклонную, непоколебимую решимость.
Она потянулась к столику и взяла шприц, который положила туда минуту назад. Затем закусила губу, раздвинула темные волосы у него в паху и одним точным движением вонзила туда шприц – так глубоко, как только могла. Он глухо застонал и задергался, пытаясь освободиться, но было уже поздно. Она знала, что укол не причинил ему сильной боли, но он прекрасно понял, что это означает.
Через пару мгновений он затих.
Глава 1
