каков наглец! – оставшись одна, она дала волю накопившейся в ней злобе. – Каков наглец! Пришел требовать от меня, его начальника, извинений!
Такое для нее было в диковинку, ни разу за все ее время работы в организации никто не смел поступать с ней так, как Афанасьев. Она привыкла, что в организации все безропотно воспринимают любые ее слова. Привыкла, что она повелевает сломленными неумехами и лодырями, что она для них, как наушничали ей несколько зависимых от нее сотрудников, – «шефиня». Непривычное слово «шефиня» для нее означало нахождение на пьедестале, возвышало ее в собственных глазах.
И вот теперь, без году работающий в организации «толстокожий» Афанасьев, сбросил ее с пьедестала.
– Ну, погоди, – размышляла она. – Ты у меня хлебнешь по полной. Только надо осторожно, медленно, исподтишка, лучше чужими руками … И так, чтобы не дошло до Хорошилиной, а тем более до Коренева.
В голове у нее зрел план. Крикнув Томке, что ее ни для кого нет, и что она отвечает только на входящие звонки из города, она до вечера обдумывала план.
– Нет, Афанасьев, ты сдашься, сломаешься. Приползешь ко мне просить пощады, а я … – она, сжав тонкие не по возрасту ярко накрашенные губы, и прикрыв бесцветные со склеротическими прожилками глаза, погрузилась в мечтания …
IX.
Да, пожалуй, именно с этого момента она начала последовательно, шаг за шагом давить Афанасьева.
Для начала, она решила воспользоваться конкуренцией между первыми заместителями, которые помимо борьбы против нее, боролись и между собой, стремясь самоутвердиться: кто же из них главнее и ближе к ней.
Еще полгода назад, понимая, что ближайший и самый реальный ее противник и возможный преемник – это Суховей, она стала приближать к себе Товарова, оставлять его вместо себя в свое отсутствие, направлять его на совещания. Она видела, как нервно относилась Суховей к каждому новому ее поручению Товарову, как темнела лицом и поджимала Палина Харитоньевна свои тонюсенькие губы, выслушивая от Товарова поручения, естественно, и об этом Суховей знать не могла, предварительно согласованные Товаровым с самой Зинаидой Евдокимовной.
Товарова Зинаида Евдокимовна раскусила сразу, с людьми такого типа, ей как «лимитчице» приходилось много встречаться, со временем она научилась сразу определять их, да и чем-то он был похож на нее. Возможно, и в этом она сама себе боялась признаться, тем, что, не обладая ни знаниями, ни желанием их получать, стремился быть во всем первым, быть на виду, и боялся потерять должность. Он, как и она, стремился окружить себя зависимыми от него людьми. Людьми, на фоне которых он бы выделялся, и которые бы поставляли ему информацию. Людьми, которыми он безнаказанно мог бы помыкать, и которых он в любой момент мог бы сдать.
Конечно, она понимала, что и Товаров – возможный претендент на ее место, но надеялась, что те, от кого зависит назначение на должность, поймут его не способность быть во главе организации. А, уж, она-то поможет им в этом!
Чтобы заставить их волноваться, возбудить в них зависть к Афанасьеву, она начала демонстративно
