А на прошлой неделе обнаружила у себя признаки меланомы, хотя это было всего лишь чернильное пятно! Дура, дура, дура! А на позапрошлой неделе…
– Папа был тысячу раз прав – доктор из меня получился бы никудышный… – в отчаянии вырвалось у Вики. – Даже диагноз поставить не смогла бы… Какой из меня врач? Какой?!
– Ну-ну, успокойтесь…
…Часы, висевшие на стене, показывали 13.45.
Впрочем, Вика уже потеряла счет времени.
– …и все время снится этот сон! – монотонно рассказывала она. – Будто я стою посреди луга, а на меня мчится табун обезумевших лошадей. Бежать мне некуда, и я точно знаю, что через несколько секунд они меня растопчут… Это такой ужас! Даже не ужас, а… – Она задумалась, пытаясь подобрать слова. – …А смертный страх! Герман Маркович, что это значит? Герман Маркович!
Психотерапевт спохватился:
– У вас, Вика, были в реальной жизни какие-то неприятные случаи, связанные с лошадьми?
– Нет. Ни неприятных, ни приятных. Я городской человек, лошадей только на картинке видела… Несколько раз была с мужем на скачках, даже умудрилась выиграть рублей двести… Но лошади были очень далеко, я в бинокль на них смотрела! – Она вдруг нашла в себе силы улыбнуться. – А что вообще с точки зрения психоанализа значит увидеть во сне лошадь? Я хоть и училась в медицинском, но специальность выбрала другую, далекую от психологии… психиатрии…
Психотерапевт заерзал в своем кресле, явно отвлекшись от беседы:
– Очень интересный вопрос! Фрейд по этому поводу говорил, что сновидение – это осуществление запретных, подавленных, вытесненных в бессознательное желаний. В сновидении находят отражение наши собственные влечения и желания, оживают характерные черты примитивной душевной жизни, включая различные формы проявления сексуальности, и лошадь в данном случае Фрейд рассматривает как проявление кастрационной тревоги и эдипова комплекса…
Вика слушала молча, но слова Германа Марковича почему-то пугали, а не успокаивали ее. Она таращила глаза в потолок и пыталась понять, действительно ли у нее есть эти самые бессознательные желания. По Фрейду, выходило, что есть, но на деле… На деле у Вики вообще не было никаких особых желаний. Особенно сексуальных.
Герман Маркович спохватился, видимо, чувствуя, что Вика снова отвлеклась, и спросил ее прежним, «ненавязчивым» тоном:
– Скажите, Вика, а как ваш отец отнесся к вашему браку с Андреем Владимировичем?
– Отец обожал Андрея. Он сказал, что о лучшем муже для меня и мечтать не мог. Да, так и сказал: «Я, Вика, уже и не надеялся…»
– Не надеялся, что вы выйдете замуж?
– Нет, не надеялся, что я найду порядочного человека. У меня были поклонники до Андрея… Но отец их всех забраковал.
…Часы на стене показывали 14.30.
Психотерапевт закрыл за Викой дверь и сам упал на кушетку, на которой только что лежала его пациентка. Без стука, виляя бедрами, вошла медсестра Маша, поставила на стол поднос с кофе.
– Устали,
