нее. Впрочем, через нее и так есть деревянный мостик, в щелях которого постоянно застревают тонкие каблуки местных модниц. Говорят, что раньше Нерехта была судоходной, и по ней даже ходил колесный пароход, а на том пароходе местный промышленный воротила, купец Брюханов, катался с цыганками и шампанским. Конечно, раньше реки были полноводнее и мокрее – спору нет. Но чтобы Нерехта настолько… Разве только Брюханов был не купец, а купчик, пароход игрушечный и шампанское брали на борт в аптечных пузырьках.
Кстати, об аптеке. Ее в Нерехте построили в начале прошлого века. И не просто построили, а в стиле модерн. Теперь в ней находится краеведческий музей. В первом зале музея висит на стене список продукции, которую выпускала в 1913 году льняная мануфактура Сосипатра Дмитриевича Сидорова, в селе Яковлевском, Нерехтского уезда. Прочтешь в нем строчку: «Салфетки столовыя, закусочныя, чайныя и ажурныя», – и как станешь представлять, чем одни отличаются от других – так голову и сломаешь.
Неподалеку от музея, на Никольской улице Володарского, стоит заколоченный и заросший бурьяном деревянный дом. Это дачный дом когда-то самых богатых и именитых нерехтских купцов Дьяконовых. На фотографии начала прошлого века он приветливо машет с веранды второго этажа белыми полотняными шторами. Если заглянуть в окно, то можно увидеть в глубине гостиной накрытый стол с самоваром, и на скатерти, рядом с каждым прибором, лежат столовые, закусочные, чайные и ажурные салфетки. Хозяева о чем-то беседуют с гостями… Только не заглядывайте в разбитые и заколоченные фанерой окна – ничего вы там не увидите, кроме паутины по углам, ободранных стен и прогнивших полов. Загляните в то, на котором сохранился резной наличник, и чудом уцелела треугольная вставка из синего стекла. Вот через это синее стеклышко…
Если ехать из уездного Кириллова Вологодской губернии в такой же уездный Белозёрск той же губернии, то сначала будет километров шесть асфальта в бесчисленных заплатках, потом еще десяток проселка, усыпанного мелкой щебенкой, а уж потом паромная переправа через широченную Шексну. Перед заездом на паром пассажиры автобуса выходят на берег, молча курят, облокотившись на полосатое бревно шлагбаума, и плюют на воду. Автобус заезжает, все заходят на палубу, и, пока паром идет к другому берегу, все снова курят, облокотившись уже на перила парома, и снова плюют на воду. Если перестать курить, свернуть ладони трубочками и приставить их к глазам, то видно, как из дальнего далека медленно, точно гусеницы по стволу огромного дерева, ползут по остекленевшей от жары и безветрия водной глади огромные самоходные баржи под названием «Волго-Дон» или «Волгонефть» а то и вовсе «№2345-01». Как ни всматривайся – не увидишь на них ни матроса, ни матроски, ни сохнущих на веревке тельняшек или капитанских трусов с крабом. Дым не идет из их труб, и, тем не менее, они все ползут и ползут, словно Ползучие Голландцы. Построенные еще в незапамятные советские времена, эти баржи возили от самой Астрахани
