другой стороны, хорошо, что он пришел. Когда голова толком не работает, любые сдерживающие факторы кстати.
– О, Макс, привет! – И Люда замерла, опершись о дверь плечом.
Люда хоть и открыла дверь, но не торопилась впускать молодую гиену, внимательно всматриваясь в гостя в ожидании его слов. Ага, не настолько они близки, как я думал.
Высокий брюнет с показной неловкостью замялся на пороге, изобразил виноватое выражение на лице и виноватым голосом сообщил:
– Я весь вечер звонил тебе. Хотел извиниться.
В ответ она измученно улыбнулась и отступила назад, устало приглашая гостя войти. Ох, как же мне понравилось, что я услышал.
– Макс, входи. Ты ведь никогда у меня не был… вот и посмотришь, как я живу.
Макс, одернув стильную оранжевую майку, изобразил довольную улыбку и шагнул в квартиру. Заметив меня, ошарашенно остановился в проходе, прижав к себе торт, словно папку с бумагами.
– Ой, я не спросила, ты, наверное, больших собак боишься? – виновато заметила Люда, ласково меня оглядывая.
Макс повернулся к ней, секунду потрясенно молчал, рассматривая выражение ее лица, потом, что-то для себя решив, игриво ответил:
– Под твоей защитой я ничего не боюсь, – и продолжил высматривать в ее лице намек на шутку.
Да что на нее смотреть! Я едва сдержал рычание. Изучает он, знает она или не знает. Да не знает ничего, иначе с визгом убежала бы из подворотни от тех полосатых придурков. И от тебя, кстати, тоже!
Людочка от откровенной Максовой лести рассмеялась, искоса поглядывая на покалеченный торт в его руках.
Тьфу! Максова кровь, дамский угодничек! Я равнодушно отошел и лег на одеяло, чтобы не смотреть на этого полосатого урода. «Джентльмен» его за ногу…
Люда, не заметив заминки между нами, пояснила:
– А это мой защитник. Сегодня вечером ко мне пристали три потешные собачки, так Волчик их одним своим видом прогнал.
– Да? А что за собаки? – резко спросил Макс.
Вот идиот! Хоть бы вел себя естественно. Я приподнял голову. Меня спроси, что за собаки, я расскажу. Или папашу с братцем попытай.
Людмила, словно не замечая резкую реакцию на свои слова, пояснила:
– Не знаю, полосатенькие такие, смешные, ласковые. Терлись, ластились, домой не отпускали, так им хотелось, чтобы их погладили. Что поделать… все живое ласку любит.
Я видел, что от этих слов гость скрежетал зубами. Зато я на спецэффекты размениваться не буду. Завтра же найду и отделаю «полосатеньких собачек». Им, помнится, запрещено по городу таскаться.
– Хорошо, что твой защитник вмешался, – наконец закончил Макс, кинув в мою сторону насмешливый взгляд. Еще один такой взгляд, и завтра у меня получат четверо!
Тут, заметив свои все еще занятые руки, гость покраснел.
– Я забыл о торте… – робко признался он.
Я, накрыв нос лапой, фыркнул. А явиться ночью
