темно-коричневой деревянной раме и увидела стопку своих книг. Данка не пыталась сделать мне приятное, рассказывая о своей любви к детективам Арины Виоловой, она и в самом деле скупила их все.
– Это ее романы, – терпеливо продолжала Дана.
– Она их заберет? – вопросила Жозя.
– Нет, нет, оставлю, – успокоила я старушку.
– А говоришь, книжки принадлежат гостье, – нараспев произнесла Жозя.
– Виола их написала, – объяснила Данка, – она автор бестселлеров.
Жозя погрозила невестке пальцем, потом глянула на меня.
– Дануся вечно надо мной подшучивает! Я великолепно знаю, как зовут писательницу – Арина Виолова! А в гости к нам пришла Виола Тараканова…
– Мамуля, – перебила ее подруга, – вспомни: мы с тобой вчера смотрели телик. Я увидела Вилку и тебе сказала: «Гляди, Тараканова выступает!»
– Не делай из меня дуру, я имею расчудесную память! – рассердилась бабуля. – Виола Тараканова наша давняя знакомая. Здравствуй, моя милая, замечательно выглядишь, слегка повзрослела, но это ведь естественно!
– Спасибо, Жозя, – улыбнулась я. – Собственно, я теперь уже не взрослею, а старею… Ты слишком деликатна!
– А при чем тут Арина Виолова? – задала вопрос престарелая дама.
– Писательница она, – указала на меня Данка.
– У нас в столовой Виола Тараканова, – напомнила Жозя. – Никакой Арины я не вижу!
– Вилку еще зовут Виоловой, – бестолково объясняла невестка. – Они одно лицо.
Жозя наморщила лоб.
– Виола Тараканова и Арина Виолова?
– Да, – кивнула я.
– Слава богу, разобрались, – обрадовалась Данка.
– Так не бывает, – заявила Жозя. – Ох, юмористка! Ну ладно, пейте чаек, а потом приходите посмотреть на птичек, я буду в вольерной.
Шаркая уютными теплыми шлепанцами из дубленой овчины, Жозя двинулась в сторону коридора. Только тут я сообразила, что она надела свитер наизнанку – ярлычок с названием фирмы торчал на виду, а домашние тапки у старушки оказались от разных пар: на правой ноге красовалась голубая, на левой розовая.
– У Жози склероз? – спросила я, когда мать Альберта ушла.
Дана почесала переносицу.
– Не-а, все отлично. Ну забывает порой мелочи, может имена перепутать или кое-что недопонять. Но Жозя вполне здорова, я за ней в четыре глаза слежу, раз в три месяца на анализы вожу, таблетки даю. Меня врачи уверяют, что она проживет еще долго. Да и с какой стати ей помирать? Она совсем молодая, восьмидесятилетие не отметила. Скажи, она чудесно выглядит?
Последние слова Данка произнесла слишком громко, словно желая скрыть собственное беспокойство.
– Да, да, да, – закивала я, – больше пятидесяти ей и не дать. Насчет склероза я глупость сморозила.
Лицо Даны разгладилось.
– Вот и кофе, –
