Видела новичков?
– Пока нет.
– Среди них шесть женщин. Что, наконец организуем кружок вышивания? Или книжный клуб?
– А там недалеко и до распродажи домашней выпечки, – рассмеялась Роуан.
– Кексики! Кексики – моя слабость. – Дженис чуть подалась вперед, чтобы лучше видеть пейзаж за окном. – Здесь так красиво… Зимой я безумно скучаю и спрашиваю себя, зачем мне городская жизнь и как меня занесло в теннисный клуб лечить бурситы локтевых суставов. – Дженис перевела дух. – А к июлю, одурев от боли и недосыпа, я не понимаю, какого черта делаю здесь, когда могла бы прохлаждаться в шезлонге у бассейна.
– Мизула адски далека от Сан-Диего.
– И не говори. Тебе не приходится разрываться. Ты живешь здесь. Не то что большинство из нас. Летом наш дом в Мизуле, но сезон заканчивается, и мы уезжаем. И дом снова где-то там. Так недолго и свихнуться.
Автомобиль остановился. Дженис закатила глаза.
– Ну вот. Все как с чистого листа.
Роуан вышла из минивэна, с удовольствием вдохнула лесного воздуха. Здесь весна чувствовалась острее, чем на базе. Трасса уже была размечена флажками. Начальник базы Майкл Маленький Медведь давал последние указания. Ему, как и Ро, разрываться не приходилось, он с семьей жил рядом с базой, а его жена работала на аэродроме у отца Ро.
Длинная черная коса Маленького Медведя резко выделялась на фоне ярко-красной куртки, а карман наверняка был набит леденцами. Зимой Майкл бросил курить – курил он всю жизнь крепкие «Мальборо» – и без леденцов обойтись не мог.
Требования были известны всем: уложиться в нормативные двадцать две минуты тридцать секунд. Оплошал? Попробуй еще раз через неделю. Опять неудача? Ищи на лето другую работу.
Роуан начала разминаться, разогревая мышцы перед стартом…
– Ненавижу это дерьмо.
Она оглянулась. Картежник, несмотря на зимние накопления, легко бежал на месте. Ро ткнула его локтем в живот.
– Ты справишься. Думай о пицце, которая ждет тебя на финише.
– Поцелуй мою задницу.
– Такую здоровенную? Не успею.
Картежник хохотнул, оценив шутку.
Участники кросса выстроились на старте. Маленький Медведь отошел к минивэну. Ро успокаивала себя, убеждая, что прекрасно справится с испытанием, и потихоньку проникалась уверенностью в своих силах.
Когда минивэн тронулся, строй дрогнул. Роуан нажала кнопку секундомера на наручных часах и, как и все, сорвалась с места. Она хорошо знала всех участников забега, она работала с ними до изнеможения, она рисковала жизнью вместе с ними. И она желала им – каждому из них – удачи.
Однако на следующие двадцать две минуты тридцать секунд правила меняются: каждый за себя.
Роуан вложила в бег все свои силы и быстро набирала темп. Она пробилась сквозь несущуюся толпу, подбадривая отстающих или подшучивая над ними – на кого что лучше действовало. Она
