император Михайлов. Имя Луки звучало из их уст так привычно, так внушительно. Как будто они знали что-то о ее брате. Как будто у них было право приказывать от его имени.
Она повернулась к тюремным охранникам. Их было пятеро. На их белой форме красовался серебряный кирилийский тигр, лезвия их черных мечей блестели на солнце. Они были в полной экипировке, в шлемах, их сияющие доспехи отливали серыми оттенками сплава.
Они скалились и рассредотачивались, как охотники, окружавшие дикого зверя. Раньше они бы встали на колени в ее присутствии, поднесли бы два пальца к груди и очертили ими круг в знак уважения. «Кольст принцесса», – прошептали бы они.
Но это время было далеко в прошлом.
Одной рукой Ана пониже натянула капюшон. Другую руку, раненую, без перчатки, она подняла навстречу охранникам. Кровь по спирали стекала по ее руке, оставляя яркий темно-красный след на ее смуглой оливковой коже.
Живот скрутило, и к горлу подступила тошнота. В отличие от аффинитов, которые обучались или работали, таким образом оттачивая свои умения годами, умение Аны управлять силой родства было слабым и незрелым. Вступать в поединок с таким количеством людей одновременно было чревато полной потерей контроля. Такое уже случалось – почти десять лет назад, – и ей становилось дурно лишь при мысли об этом.
Согнув колено, лучник занял позицию, наконечники его стрел блестели от божевосха. Анна сглотнула.
– Прикрой меня, – сказала она Острослову, и ее сила родства с ревом пробудилась.
Покажи им, что ты есть на самом деле, мой маленький монстр.
Покажи им.
Ана дала волю своей силе, и она разлилась по ее телу, со звоном, криком заполняя вены. Сквозь помутнение неистового буйства Ана нацелилась на очертания пяти охранников. Их кровь бежала по венам, смешиваясь с адреналином и страхом.
Сосредоточившись на возникшей с их кровью связи, Ана изо всех сил потянула ее на себя – плоть разорвалась. Воздух наполнился кровью. Сила родства резко схлынула. Материальный мир вновь ворвался в ее сознание водоворотом из мраморных полов и холодного солнечного света. Почему-то она стояла на четвереньках, ее руки и ноги дрожали, пока она пыталась сделать вдох. Бежево-золотые прожилки на мраморе вращались перед ее глазами – божевосх добрался до головы. Меньше чем через десять минут он распространится по всему телу, и сила родства исчезнет.
Ана подалась вперед, сгибаясь от приступа кашля. Белый пол оросили красные брызги.
Рука легла ей на плечо. Ана вздрогнула. Над ней склонился Острослов, который, раскрыв рот, осматривался вокруг.
Коридор был зловеще пуст. Разбросанные по залу, лежали пять искореженных фигур. Лежали неподвижно, в лужах собственной крови. Темные пятна медленно расплывались по полу и просачивались в сознание Аны.
Прикосновение деимхова.
– Невероятно, – прошептал Острослов, смотря на нее со смесью восхищения и восторга. – Ты ведьма.
Ана пропустила оскорбление мимо
