ты могла знать про этот парк? – с подозрением спросил брат.
– Не поняла? – переспросила я.
– Откуда ты знала, что здесь парк? – также спокойно переспросил брат.
И правда подумала я.
– Так, просто предположила.
Парк и здание напротив казались невероятно знакомыми, что я почти поверила, что бывала здесь раньше.
Остаток лета я провела у брата в солнечной столице.
Глава 5
Тетя Эмма была интеллигентной одинокой женщиной за пятьдесят. Всю свою жизнь посвятила гражданпроекту, в будущем году готовилась выйти на пенсию. Два месяца ждала она с искренним нетерпением моего приезда, без конца названивая и бархатным голосом говоря, как скучает по своей девочке. Она никогда не называла меня по имени, считая, что имя Саша исключительно грубое мальчишеское имя, и такой миленькой девочке как я, оно категорически не подходит. Прихватив с собой пару стопок книг на первое время, к отъезду все было готово. Попрощавшись с братом на перроне, я села в свое купе. Безвестная сторона не пугала меня.
На подъезде к городу стоя в тамбуре и глядя в окно мной овладело странное ощущение, ощущение, что после долгого отсутствия я наконец-то возвращаюсь домой. Это было ощущение свежего глотка свободы. Больше никто ненароком не скажет при мне ненавистного слова – Мед. Поезд остановился, выйдя из него, моему взору предстал вокзал с его беспрестанным шумом и криками. Закинув на плечо здоровенную сумку, взяв в обе руки связки с книгами, я спустилась по ступенькам вниз во встречающий меня город.
Такси, такси…, девушка, такси, – на всю привокзальную площадь заорал таксист завидя меня. Тяжесть моего багажа не позволяла долго выбирать машину. Уложила сумку и книги на заднее сиденье, а сама уселась на пассажирское. Водитель суматошно сел за руль, обвел меня лукавым взглядом, а потом спросил:
– Куда поедем красавица?
– СИЗО номер один, – смело сказала я.
Всю дорогу водитель не издал ни звука.
Сентябрь наступил.
Утром первого сентября шел моросящий дождь. Воздух пропах сыростью. До университета добиралась по старой схеме. Опоздав самую малость, зайдя в аудиторию, где проходил сбор нашей группы, обнаружила, что для меня осталось место только за первой партой. После знакомства с группой выяснилось, что шестнадцать из двадцати человек не имеют представления о месте, откуда я прибыла. Печально. Меня незамедлительно нарекли казашкой. Причем по инициативе куратора. Вот это поворот.
Через некоторое время в соцсетях ко мне начали приходить запросы в друзья от моих бывших одноклассников, тех самых, что так рвались туда, где и я сейчас. Вывешенные российские флаги в статусах «новых россиян» стали сменяться флагом родины. Подозрительно скоро их посетила ностальгия. Суровая российская действительность быстро остудила их пыл. Мне было потешно наблюдать за ними.
Я вынуждала себя привыкать к учебному процессу. Я наблюдала за одногруппниками и видела, что я здесь чужая,
