чем лазить по блогам. Гей-пропаганда среди несовершеннолетних запрещена, значит, пропаганда нормального здорового гетеросекса должна поощряться. (Жорику.) А что ты сразу за икру хватаешься? Поешь котлеты сначала.
Жорик. Не хочу котлеты. Надоели.
Председатель. А икра не надоела? И что же твои блогеры пишут?
Жорик. Как всегда. Коррупция, подтасовки на выборах, рейдерские захваты, оборотни в погонах, басманное правосудие.
Председатель. И обо мне пишут? Чего молчишь? Пишут?
Жорик (потупясь). Пишут.
Председатель. И что пишут?
Жорик. Сам почитай.
Председатель. Не буду. Перескажи своими словами.
Жорик. Ну, пишут «печально известный судья Мешалкин»…
Председатель. Ну да, для кого печально, а для кого, может, и радостно известный. Ну а чем именно я печально известен?
Жорик. Пап, ну ты же сам знаешь, что о тебе такое мнение, что ты не судишь, а исполняешь заказ, телефонное право, слушаешь только прокурора, защиту игнорируешь, что твои процессы называют «Мешалкин суд».
Председатель. Мешалкин суд? Это уже что-то литературное. Это может войти в историю. Был Шемякин суд, а теперь Мешалкин. Это небось ваш учитель литературы говорит. Говорит?
Жорик. Нет, он ничего не говорит. Он в мою сторону даже не смотрит. А учитель физики, он у нас новый, вчера знакомился с классом, перекличку делал, когда до меня дошел, посмотрел на меня, спрашивает: «Мешалкин, а твой отец кем работает?» Я сказал «юристом», и весь класс засмеялся. И он тоже улыбнулся.
Председатель. Ага. Класс засмеялся, он улыбнулся, ты устыдился. Да? Стыдишься отца? (Жорик молчит.) Чего молчишь? Я тебя спрашиваю, стыдишься отца? (Распалившись.) Говори, сукин сын, стыдишься?
Жорик (с вызовом). Да, стыжусь. А как не стыдиться, если учителя мне в глаза не смотрят, а в классе Серов сидел рядом со мной, пересел к Кузичеву?
Председатель. Понятно. Дай-ка сюда. (Выхватывает из рук сына бутерброд с икрой, икру стряхивает на тарелку. Хлеб возвращает сыну.) На, кушай. Полакомься. Если хочешь с икрой, в холодильнике есть кабачковая.
Жорик. Я не люблю кабачковую.
Председатель. Ах, ты не любишь? Ты любишь красную, ты любишь черную. Но если ты хочешь, чтобы папа твой был честным судьей, привыкай к простой пище. Честные люди питаются скромно. С завтрашнего дня на скутере ездить не будешь, это стыдно. Часы сними. Я тебе куплю за сто рублей на блошином рынке другие. Куда пошел?
Жорик. К себе.
Председатель. Айпад оставь. Честный судья тебе такого купить не может.
Жорик. Хорошо. Что еще? Вот у меня айфон. Положить?
Председатель. Положи тоже. Причин стыдиться поменьше будет.
Жорик кладет на стол айпад и айфон, выходит, громко хлопнув дверью.
Людмила. Ну зачем ты так? Ты же видишь, у него в школе такая нагрузка. Он и так ничего не ест, а ты…
Председатель. Ничего, проголодается – съест. Не обязательно
