погода в октябре. Пока сидишь высоко, народ тебя превозносит, а слетишь с кресла – затопчет. Ну да ладно. Продолжим допрос. (Ларисе.) Значит, вы говорите, подсудимый пришел с работы и…
Лариса. …и говорит, что достал билеты в театр. Я ему сразу сказала, что, наверное, какая-то чепуха, но потом подумала, что надо же когда-то выйти на люди, отвлечься от домашнего быта, от кухни, от стирки…
Прокурор. Значит, вы даже не попытались отговорить его от этой безумной затеи?
Лариса. Нет, не попыталась. Если б я знала…
Прокурор (смеется). Ну вот опять. «Если б знала». Надо было знать. Ведь это преступление не могло совершиться случайно, по внезапному, необдуманному побуждению. Оно, безусловно, результат выношенных и законченных убеждений. Вы живете с подсудимым столько лет. Неужели за это время он ни разу не высказал вам своего неприятия нашей судебной системы, не высказал своей звериной, я бы сказал, ненависти ко всему нашему?
Лариса. Да что это вы такое говорите?! Да зачем это он будет на себя такое наговаривать?
Председатель. Ну зачем же наговаривать? Бывает, у человека накипело на душе, по службе обошли, премии лишили, зарплату задержали, в автобусе кто-нибудь на ногу наступил, ну и срывается. На людях еще как-то терпит, а домой придет – и сорвется. Ненавижу, говорит, этот народ, эту страну…
Прокурор (подхватывает). Взял бы, говорит, ружье – и всех этих председателей, секретарей, прокуроров…
Лариса. Да что вы! Да как можно! Да мой Леня, он не только секретарей и прокуроров – он даже мухи в жизни не обидел.
Прокурор. Ха-ха, сейчас мы у мух еще справку попросим.
Председатель. Свидетельница, поймите, перед вами не враги. Мы пришли сюда не для того, чтобы сделать кому-то плохо, а для того, чтобы разобраться во всем спокойно и объективно, чтобы помочь вашему мужу и вам. Но и вы должны помочь.
Прокурор. Да-да, вы должны нам помочь помочь вам и тем самым помочь вашему так называемому мужу. Может быть, он такой скрытный, что даже от жены утаивал свои звериные взгляды. Но между мужем и женой бывают же такие интимные, понимаете, ли, ситуации, когда он не выдерживает и полностью раскрывает свою звериную сущность.
Лариса. А-а, вы об этом. Это другое дело. Конечно, в интимной ситуации он да, иногда звереет.
Прокурор (быстро). И что он вам тогда говорит?
Лариса (взволнованно). Он ничего не говорит, он рычит.
Прокурор. И тем самым выражает свою звериную ненависть?
Лариса. Да что это вы такое говорите?! Да почему же ненависть? Он выражает свою звериную страсть ко мне. Он такой, знаете, неуемный. Я вот на двух работах работаю и целый день на ногах, а он, если первый домой пришел, не – успеешь дверь открыть – кидается прямо как зверь… Я говорю: «Леня, да что же ты делаешь?»
Председатель. Не «Леня», а «подсудимый».
Лариса (покорно). Да что же ты, говорю, подсудимый, делаешь!
Председатель (нервно). Свидетельница, не надо
