Нет, было живым, а теперь... вроде мумифицированное, да?
– Муми-чего? – спросил юнец. – А тут, глядите, глазки у него. Тока узкие совсем и еще теперь твердые, во дела!
– Его как-то высушили, – предположила девушка, – а древко с наконечником – это на самом деле его язык, просто очень длинный. Туловище маленькое, а язык...
– А, точно! – обрадовался Эрланга, наконец сообразив. Он привстал, взмахнул копьем, затем добавил: «Удобно», – и забросил на плечи котомку.
– Пушку не забудь, – проворчал Лиг, беря свою поклажу. – Ну что, ваш’милость, идем? Оно все чудно€е, конечно, но бабы те крашеные вместе с капитаном все дальше от нас, надо за ними топать, раз уж так далече зашли.
Ветви слегка прогибались, но это почти не мешало. Путешественники обошли сросшегося с кальмаром поверженного медузоида, из ран которого сочилась прозрачная пузырящаяся жижа, и направились между деревьями в ту сторону, где внизу увидели стену пухового тумана. Под юнгой ветви прогибались куда сильнее, чем под спутниками, – он топал будто по натянутому одеялу, которое почти на пол-локтя вдавливалось под его весом.
Путешественники успели пройти совсем немного, когда Лиг вдруг остановился и принялся чесать затылок.
– Что? – спросила Арлея, выглядывая из-за его плеча. – Эрланга, стой! Лиг, что ты там углядел?
– А ведь ветви в одну сторону... – проворчал боцман, садясь на корточки. – Глядите, ваш’милость... те, что назад, против нашего движения, – те короткие, а те, что вперед, – они длиннючие, а?
Арлея, присев рядом, несколько мгновений не могла понять, о чем он говорит, но после сообразила. Образующие полог ветви были разной длины и росли по определенной системе: в одну сторону тянулись короткие, в другую – длинные. Она подняла голову, глядя вперед, потом сказала:
– Светило там, куда мы идем. Может, это как... ну, как мох? Растет на стволах больше с той стороны, где холоднее, потому что ему тепло не очень-то нравится, он влагой питается, а свет ее выпаряет? А тут наоборот – длинные ветви там, где света больше...
– Может, и так, – согласился боцман, выпрямляясь. – Да токмо чересчур уж они длинные. Как лианы... о, а вон лиана, точно! И вторая! И еще!
Впереди, примерно на высоте головы, от ствола горизонтально шла лиана, дальше виднелась другая, потом третья – Арлея поймала себя на мысли, что они напоминают протянувшиеся параллельно балки, на которые теперь осталось уложить доски крыши.
– Совсем необычно, – сказала она. – Идем, кажется, сейчас увидим, наконец, что это там шумит.
Гул звучал совсем близко. Еще несколько шагов – и путешественники вошли в пелену пухового тумана, теплую, пронизанную светом. Туман поднимался снизу, из-под веток... которые вдруг закончились. Вернее, исчезли вплетенные в полог короткие поперечные ветви, а длинных продольных стало гораздо меньше. Они резко изгибались, уходя из-под ног. Впереди был каменный склон. Не отвесный, но крутой,
