сюда уже прибыла стража, сделать он ничего не сможет. Хейс прямо сейчас стравил между собой двух бойцовских псов, желая их ослабить перед главным ударом.
Дальнейшую картину он не очень желал наблюдать. Он понимал, что сегодня опять будут многие убиты, другие ранены, а третьи либо сбегут, либо попадут в тюрьму. Другого не дано. А в последнее время он и так успел пролить очень много крови. Больше, чем вообще проливалось преступниками Кхильдона за последнее десятилетие. Быть может, это именно ему и досталось бы прозвище «Кровавая рука», если бы Карл не опередил его с кровавыми реками, растекающимися по его воле среди улиц города.
"Неужели, ты не желаешь смотреть на свои труды, мальчик мой?" – возник тот самый голос в голове. Сейчас он даже не напугал Хейса. Словно они вместе с ним стали одним целым, единым. Но все равно, пускай они и дополняли друг-друга, между ними находилась настоящая пропасть.
–Да. У нас полно и других дел. Всего пять дней на то, чтобы вернуть Ванессу. – сухо произнес Хейс, хватаясь за небольшой выступ и стягиваясь вниз по выпирающим балкам. Пальто заколыхалось на ветру, пока парень спускался вниз, слабо удерживаясь за кирпичную кладку. Наконец, его ботинки коснулись мощеной дороги, а сам парень торопливо спрятал руки в карманы. Вороты пальто были поправлены так, чтобы скрывать лицо от лишних глаз, а ноги несли парня по проулкам между домами.
Все вокруг было тихо, спокойно. Хейс спокойно мелькал между этими самыми переходами, словно мышь в своей родной норе. Однако, странное чувство беспокойства не покидало его. Словно прямо сейчас, в эту секунду за ним кто-то следовал. Он вновь обернулся назад, в очередной раз убеждаясь, что перед ним никого. И вот, вновь повернув голову он увидел его.
Бледное, с пустыми глазницами, черными, пробивающимися сквозь кожу венами лицо. Его лицо. Холодная, жестокая и безумная улыбка на разорванных щеках, а также массивные клыки были прямо напротив его губ. Всего в паре сантиметров.
–Ну привет, мальчик мой. – произнес "Тёмный", едва открывая свою пасть. Вокруг него было холодно, а также очень и очень беспокойно. Казалось, словно эти пустые глазницы буравят тебя взглядом, словно пронзают тебя своим леденящим ужасом. И в этот миг даже Хейс на секунду дал слабину.
Он почувствовал страх, а затем резкую боль, пронзающую тело. Казалось, словно существо пробило ему грудь, влетая внутрь и словно растворяясь, поудобнее устраиваясь внутри. Чудовищная, невыносимая боль, что пульсировала и разрывала его изнутри. Его кости предательски затрещали, а рот, поднятый вверх, не мог вымолвить даже слабого звука.
Кожа на щеках противно затрещала, ногти на пальцах обретали скорее форму когтей, а магия ночи словно наполняла его тело, питаясь им и словно сжигая темным, магическим огнем. Слабая темная дымка ясно говорила о том, что его тело медленно умирает с течением того, как долго этот монстр держит его под своим контролем.
Однако, даже это все не могло сравниться с той болью, что он чувствовал
