Карловича фон Ренненкампфа.
В это время 106-ой Уфимский пехотный полк находился в летних лагерях недалеко от города Подбродзье Виленской губернии, занимаясь повседневной военной подготовкой.
По тревоге полк выступил к Вильно, где проживала семья Успенских, прибыв туда утром 14 июля.
А 17 июля был объявлен приказ о мобилизации, а с ним и Приказ по штабу Виленского военного округа, который начинался словами:
«17 июля 1914 года, гор. Вильна.
ВЫСОЧАЙШИМ повелением, состоявшимся 17-го июля, объявлена мобилизация частей войск и управлений Виленского военного округа и первым днём назначено 18 июля…».
Поначалу российское руководство планировало провести мобилизационные мероприятия в глубокой тайне.
Но 18-го же июля на стенах зданий российских городов появились многочисленные объявления на красной бумаге о мобилизации. И на фоне всеобщего патриотического подъёма на сборные пункты сразу прибыло запасников на пятнадцать процентов больше запланированного.
Для прикрытия мобилизационного развертывания новых частей в течение первых двух суток уже приведённые в полную боевую готовность кавалерийские части и соединения были выдвинуты на границу России с Восточной Пруссией.
По завершении своих мобилизационных мероприятий и 106-ой Уфимский пехотный полк в это день выдвигался на фронт.
Перед построенным полком с речью выступил командир полка полковник Константин Прокофьевич Отрыганьев, а затем был отслужен молебен.
А завершалась торжественная церемония проводов исполнением полковым оркестром национального русского гимна «Боже царя храни!».
После окончания церемонии полк под военные марши двинулся по улицам Вильно на вокзал.
А капитан Успенский стал прощаться с семьёй.
Жена Гелена Андреевна, в девичестве Станкевич, благословила мужа, повесив ему на шею зашитый в ладанке образок «Остробрамской Божией Матери».
Александр Арефьевич тоже благословил жену и дочь Татьяну – гимназистку 5-го класса Виленской Мариинской гимназии, расцеловав плачущих жену, дочь и двух сыновей.
После тяжёлого расставания он вскочил на коня и под эскортом своих сыновей Евгения и Валентина – кадетов Полоцкого корпуса – принялся догонять роту. А сыновья проводили отца до самого вокзала, гордо идя рядом с ним и с марширующей его ротой.
Уже в вагоне военного эшелона, уходящего всё дальше от Вильно, Александр Арефьевич с грустью вспоминал минуты прощания с семьёй и с городом, в котором прошли лучшие годы его жизни.
Единственное, что утешало капитана, так это присутствие рядом с его семьёй надёжного человека, ставшего настоящим другом – ещё служившего в Управлении Губернского Воинского Начальника Виленской губернии неженатого унтер-офицера, сорокадевятилетнего уроженца деревни Пилипки – Парфения Васильевича Кочета, долгое время бывшего по совместительству
