вниз. Попытался стащить ее с себя. Легко расстегнул пуговицы на груди, но стянуть рукава не мог. Пришлось несколько раз с головой окунуться в воду и ножом разрезать ее на запястьях. Наконец, с трудом освободился от фуфайки и выбросил перед собой на лед.
Двигаться в воде стало легче. Хорошо поддерживали на воде бакари из оленьих шкур, они-то меня и спасли. Если бы на мне были одеты валенки, то либо они утащили меня под воду, либо пришлось бы их сбросить, как фуфайку. А что бы я делал потом, оставшись босиком?
Теперь я мог опираться на лыжи. Минут пять ожидал, когда ватник покроется льдом, образовав небольшую площадку. Тело холода не чувствовало, но голова на морозном воздухе начала замерзать, обрастая сосульками. Приходилось периодически опускать ее в воду, так было теплее. Сделал очередную попытку выбраться. Мне это удалась. Опираясь на лыжи, отталкиваясь ножом ото льда, я пополз вперед, выбрасывая перед собой прогоны.
Отполз метров на пятьдесят, попробовал встать на лыжи, но лед предательски затрещал. Я замер. Оглянулся назад. Вода залила площадку размером с футбольное поле. В морозном воздухе вверх поднимался туман, переливаясь на солнце прозрачными хрусталиками.
Вдруг я услышал лай. В ста метрах от меня увидел Шкалика. Пес лаял, скулил, вилял хвостом, припадал на лапы, глядя в мою сторону. Рядом с ним, сидели остальные собаки, наблюдая за происходящим.
– Шкалик. Ко мне! – крикнул я в надежде попробовать обвязать на нем прогон.
Пес без колебаний уверенно начал приближаться. Не добежав до меня несколько метров, присел и пополз. Я накинул на него прогон, обвязал вокруг туловища и груди. Шкалик терпеливо ждал, когда я закреплю веревку на себе, обвязав по поясу. Он смотрел на меня, в его глазах читался укор: «Я же тебя предупреждал!»
– Уже понял! – сказал я вслух.
Так же лежа, развернул лыжи по ходу движения, заполз на них. Чтобы дать прогону слабину, отмотал несколько метров и тихо прошептал:
– Шкалик! Вперед!
Пес, будто понимая, что от него требуют, пополз и через несколько метров встал на лапы. Когда прогон натянулся, внимательно посмотрел на меня. Я еще отмотал несколько метров, дав дополнительную слабину прогону. Уже без команды он отбежал, и опять посмотрел на меня.
– Шкалик! Домой! – крикнул я и стал ножом интенсивно отталкиваться ото льда, помогая собаке.
Пес рванул с места, от сильного рывка завалился на бок, лапы скользили по льду, но моментально вскочил, и, набирая скорость, тащил меня без остановки. Собаки с дружным лаем устремились за нами. Лыжи заносило на льду, как маятник, то вправо, то влево. Через несколько минут пес выскочил на берег, а я влетел головой в ледяные торосы.
В избу я поднимался, уже как робот, скрипя и шурша обледенелой одеждой, руками оттирая остекленевшие уши.
По телевизору начинался военный парад. Я переоделся. Позвал Шкалика. Положил перед ним
