Я слышал ночью шум поезда, но, признаться, не был уверен, что это наша линия…
– Что, поезда здесь ходят не регулярно?
– У нас особенное движение.
– И расположение? – спросил Хью. – Города под названием Марблит нет на картах. И сеть здесь не ловит.
Таласс пожал плечами:
– Скажем так: не на всех картах есть Марблит. Он и правда глубоко в горах. Не самый популярный маршрут. Вам здесь нравится?
– Еще не распробовал. Только выбрался погулять. Кстати, а что случилось с евро и долларами?
– В смысле “случилось”?
Хью вытянул из кармана мешочек.
– Тетушка Мэйв – женщина, которая встретила нас на станции и пустила погостить, не знаю уж почему – дала эти стекляшки, сказав, что ими тут расплачиваются. Это правда так, или она решила над нами пошутить? Было бы крайне неловко…
– О, не бойтесь. Мэйв никогда и ни над кем не шутит, она – самый серьезный человек в городе. Еще бы, ведь она помощница самого Мэра! А что до бусин… В самом деле, мы платим ими, а не теми деньгами, что приняты в Европе. Потому что мы – обособлены. Государство в государстве, что-то вроде того.
– Как княжество Монако?
Таласс задумчиво кивнул:
– Наверное. Почти как княжество Монако.
Брукс принесла поднос с напитками. Хью отметил, что поднос тоже был деревянным, зато чашки – из переливающегося стекла.
– Я много путешествую, – сказал он. – Но города, подобного Марблиту, еще не встречал.
Таласс встретился с ним взглядом и вдруг подмигнул.
– Что могу сказать, мастер Хью… Вам повезло!
Глава 5.
(в которой присутствуют карусель сна, галстук Мэра и рисунки Бритт)
Что до Бритт, то она никуда не пошла. Она не любила гулять по незнакомым городам, быстро в них терялась и не могла найти дорогу назад. В глубине души она подозревала, что в и нынешнее приключение влипла только потому, что отправилась путешествовать в одиночку, несмотря на попытки Брайана и Ри ее отговорить. Но братья никогда не вмешивались в ее решения: могли давать советы и предлагать варианты, но в конечном итоге слово оставалось за ней. Теперь Бритт в глубине души сожалела об этом.
Брайан и Ри снились ей ночью, но поговорить с ними не получилось. А два чужака, с которыми судьба свела ее на заснеженном перроне, разбежались кто куда поодиночке. Бритт оставалось только удивляться: кто добровольно останется в одиночестве? Но и навязываться им не захотела. Осталась в своем собственном, совершенно недобровольном, одиночестве, и пошла гулять по площади. Здесь тоже было красиво. Очень красиво. И никуда не надо было идти.
Площадь – видимо, центральная, как часто бывает в небольших европейских городах – с четырех сторон была окружена домами. Бритт помнила, что главным зданием положено быть либо ратуше, либо дворцу, либо собору. Никаких церквей поблизости не наблюдалось, а вот ратушу она опознала сразу: по помпезному виду и флюгеру
