хочешь убить меня – убей, но только…
Он перебил меня, негромко рассмеявшись, и медленно произнес:
– А кто сказал, что я пришел убить тебя?
Убирая мои волосы назад, он наклонился к самому уху так, что его холодное дыхание обдувало мою кожу с каждым словом:
– Точнее, я сделаю это, но не сейчас. Сейчас мне нужно от тебя другое. Ты влюблена в него, ведь так? – спросил он, зло, глядя на меня.
Все мысли были о том, где Дэвид, и все ли с ним в порядке.
– Тебя это не касается! – процедила я, стараясь не шевелиться.
– Еще как касается! Твой дворняжка тебе не все рассказал, я уверен в этом. Наш клан – тайна для всех людей, а он сделал исключение, посвятив в нее тебя. Ему с рук не сойдет! Я сам! Лично! Накажу его! – делая ударение на каждом слове, ответил он.
– О чем ты? Какой ваш клан? Ты же вампир? – я ничего не могла понять.
– Клан Хранителей, клан дворняжек. Как хочешь, так и называй.
Он рассмеялся, а затем его лицо вновь приобрело серьезное выражение, и в глазах мелькнула грусть.
– Я ведь не всегда был вампиром, когда-то я был среди них. И полюбил девушку, которую охранял, впервые испытав такие сладостные чувства. Я всегда находился рядом, всегда оберегал ее и выполнял свою работу безупречно. Единственным нарушением было то, что она знала о нас все, как ты сейчас! И они меня наказали, отобрав ее силой! – он снова оскалился.
Я слушала его, нахмурив брови, изо всех сил пытаясь уловить суть и понять, какое отношение имею к его ненависти.
«Зачем он следит за мной и почему так ненавидит меня, я же совсем не знаю его?»
– Они узнали об этом, и я был лишен всего: должности, способностей, сердца!!! – его голос затих и он продолжил почти шепотом, – И вынужден пить энергию у тех, кого оберегал раньше, то есть у людей. Сначала я противился, но теперь мне даже нравится это, – он самодовольно улыбнулся, – Но самое страшное наказание состоит в том, что ей не дали другого Хранителя, несмотря на то, что она просто переполнена сладкой и ароматной энергией! – он нервно облизал губы, – Я вынужден оставаться рядом до сих пор, хотя сам представляю для нее опасность и в любое мгновение могу испить ее до дна. Это мерзко! – сквозь зубы процедил он, сжав кулаки. Его зрачки расширились, а ноздри стали раздуваться от каждого вдоха.
Я смотрела на него, как завороженная, и пыталась убить догадку, маленькой рыбкой – пираньей, выгрызающую дырку в моей груди. От ужаса правды, кроющейся за этой догадкой, скрыться было некуда и невозможно.
– Ты же сейчас не о Лорен говоришь? Не о моей маленькой Лорен!!? – голос сорвался, а в горле комом застряло истерическое рыдание. В ответ он фыркнул и отвернулся к окну.
Способность шевелиться утратилась мгновенно. Все сходилось: я видела его там, где была Лорен: возле ее дома, возле университета, и ждал он не кого-то неопределенного, а заглядывал в окна, где сидела она.
«Она
