мам, ты волшебница! Сто лет не ел такой вкусноты!
– Почаще приходи, и будешь есть! – парирует мама.
Я хмыкаю. За ужином мы, как бывало в детстве, пихаем друг друга под столом, отвоевывая себе территорию. Правда, теперь силы не равны! И я проигрываю…
– Тебе мучное вредно! – бросает Марат, выхватывая у меня из-под носа последний кусок лепешки.
– Эй ты, вонючка! – с обидой восклицаю я, нанося удар левой под столом.
– Не ссорьтесь, – примирительно заключает мама, разламывая пополам ароматный кусочек теста.
Звонок в дверь раздается внезапно и мы, трое, удивленно переглядываемся.
– Кто еще? – интересуется Марат.
– Наши все дома, – качает головой мама.
Она встает и крадучись подходит к двери. Долго и пристально смотрит в глазок, вынуждая нас, охваченных любопытством, ерзать на стульях.
– Марин, посмотри! – наконец подзывает она. И я выскакиваю в прихожую.
Снаружи, на площадке, под светом тусклой лампы стоит человек в зеленом комбинезоне и ярко-желтой кепке. Для завершения образа ему не хватает разве что пропеллера за спиной! Кто это? Рабочий? Сантехник? Я перевожу взгляд чуть ниже и с удивлением замечаю у его ног… огромную корзину алых роз. Курьер?
Замок щелкает, и дверь отворяется, запуская внутрь волну пьянящего аромата.
– Кто из вас Марина Снигирёва? – деловито уточняет мужчина в костюме Карлсона.
– Это я, – я дежурно принимаю у него из рук планшет для росписи. На полном автомате ставлю закорючку, возвращаю назад.
С трудом заношу посылку внутрь. Изящные миниатюрные бутоны смущенно жмутся друг к другу. Их так много, что на двадцать пятом я сбиваюсь и начинаю считать заново! А после присаживаюсь на корточки и осторожно касаюсь пальцем сомкнутых лепестков. Между стеблей белеет маленькая, размером с денежную банкноту, открытка. «Ты прекраснее этих роз», – читаю я и прижимаю к груди кусочек картона.
«Сумасшедший!», – счастье распирает меня изнутри. И я с опозданием замечаю две пары глаз, увлеченно наблюдающих за этой трогательной сценой.
– И кто это так тебя ценит? – ехидно уточняет Марат.
– Это Андрей, – высокомерно бросаю я, пряча открытку в кармане джинсов.
– Бог ты мой! – всплеснув руками, мама принимается вдохновенно порхать над громоздким букетом, – Ну, какой романтик! Подумать только!
– Не то слово, – хмыкает братишка, сдерживая усмешку.
Я бросаю в его сторону красноречивый взгляд. Мол, помалкивай! И, оставив маму наедине с цветами, выхожу вслед за ним на балкон. Брат вынимает сигарету.
– Ну, и как у вас дела… с Андрюшей? – произносит он, копируя мамину манеру.
– Отстань! – бросаю я, складывая руки на груди. И почему он вечно меня стыдит? В какой момент мы успели махнуться местами?
– Когда свадьба? – продолжает Марат свой язвительный допрос.
– Марат! –
