кухне всю ночь просидела Лариса и Николай, готовые в любую минуту прийти на помощь брату и этой несчастной девочке.
Врач вошла, осмотрела её, смерила температуру и уверенно сказала:
– Надо везти в больницу.
– Она не хочет, – пояснил ей Федор.
Женщина кинула на него строгий вопросительный взгляд и уверенно произнесла:
– Что, значит, не хочет?! Она сейчас сама себя не помнит! А ей нужна помощь! Причем срочная! Вы по телефону сказали, что она тонула?
– Да, – признался он.
– Вот! – кивнула головой доктор. – В легкие попала вода! А вода у нас в речке грязная! Там и глисты, и каких паразитов только нет. Надо сделать УЗИ, взять анализы. А потом, она вся синяя! – разводила та руками. – У нее столько кровоподтеков, словно ее футбольная команда ногами пинала! А если какие внутренние повреждения обнаружатся? У нее дети есть?
– Нет.
– Вот! А ей еще рожать. Она ведь совсем еще молоденькая!
– Я попробую уговорить ее, – неуверенно пообещал Федор, – но без её согласия не повезу.
Но Таисия категорически отказывалась ехать в больницу. Она дрожащим голосом умоляла мужчину: никуда ее не возить и никому не отдавать. Федор еще раз попробовал переубедить девчонку, что в больнице ей будет лучше, что там ей окажут надлежащую помощь, но Тая была неумолима и только твердила:
– Нет, не вози меня никуда, я так поправлюсь.
И мужчина сдался. Не мог он пойти сейчас против ее воли, боялся обидеть, боялся, что не поймет и не простит потом.
Доктору ничего не оставалось, как снять побои, все записать и передать бумагу в руки Тополя. Она дала мужчине рекомендации и вскоре уехала.
Всю ночь Тася металась в бреду. Она то вскрикивала, то звала на помощь, то тихо замирала, потом вновь звала и бредила.
Федор не отходил от неё ни на минуту, а сам сидел рядом и с сочувствием смотрел на девчонку.
К утру температура немного спала. Лариса вызвала участкового врача, понимая, что за пострадавшей надо наблюдать. Да и больничный лист ей тоже нужен, ведь Таисия должна была сегодня выйти на работу.
Терапевт осмотрела ее, послушала дыхание, померила температур, осторожно пощупала пульс и вышла на кухню. Там присела за стол и стала выписывать рецепты.
– Как она? – осунувшимися глазами смотрел на нее Федор.
– Напугана. В легких хрипов нет. Состояние, конечно, такое, что надо бы в больнице за ней понаблюдать.
– Она отказывается ехать в больницу.
– Отказывается потому, что напугана. Боится, что там ей будет угрожать новая опасность. Но хочу вам сказать, что это не простуда, а это все нервное. Ее били, над ней глумились, она тонула, что же мы хотим сейчас? От этого и температура, и нервный срыв. Она за последнее время переживала какие-нибудь сильные стрессы?
– И не один.
– Что значит, не один? – вскинула настороженно брови Петрова.
– У нее в апреле мама умерла, – начал рассказывать
