Сложный, казалось бы, мир физических явлений становился понятным, когда обретал практический смысл, когда теоретические формулы оживали в явлениях природы.
В 1987 году удостоен звания «Народный учитель СССР».
С 1987 по 1993 год заведовал лабораторией новых типов учебных учреждений в Научно-исследовательском институте общей педагогики, Москва.
В 1989—1991 годах – руководитель Комитета по вопросам профессионального образования Верховного Совета СССР.
Сначала загадки, разгадки будут потом. Письмо в редакцию было из Донецка. Я приехал ночью, а утром, разузнав у прохожих, как найти школу № 13, без предупреждения пришел на урок к Виктору Федоровичу Шаталову, в 9 класс «В». Мне повезло: как раз в этот день, в понедельник, все шесть уроков 9 «В» были отведены математике и физике.
Я попал на третий урок. Представился. Виктор Федорович сказал: «Садитесь. У нас сейчас должно быть повторение». Класс был готов к уроку: ребята сидели за столиками по одному, спиной к большой доске.
Шаталов попросил меня назвать любое число до десяти и еще одно число – до тридцати пяти. Недоумевая, я назвал 7 и 28. Учитель быстро раздал по листику бумаги и объявил: «Тема № 7. Векторы, их сложение и вычитание».
Двадцать восьмой по списку пошел к доске и там, за спиной у ребят, стал рисовать цветными мелками векторы. Ни один человек в классе не сделал ни малейшей попытки повернуться к доске, подсмотреть материал в тетради или еще каким-нибудь образом схитрить, тем не менее через двадцать минут передо мной лежала стопка подробных конспектов.
Позже Шаталов, бегло просмотрев их, поставил отметки, в основном «4» и «5». Двадцать восьмой начал рассказывать…
При этом выяснилось, что я нахожусь вовсе не в математической школе, как подумал сначала, а в обычной. Класс – самый средний. Вернее, был «средним». На выпускных экзаменах за восьмилетку комиссия поставила пять троек по физике и четыре тройки – по алгебре, остальные отметки – пятерки и четверки (пятерок много больше, чем четверок). И за весь прошлый год, и за весь нынешний не было в классе ни одной двойки – забыли, что это такое.
Более того. Первого сентября нынешнего учебного года на первых же двух уроках, как это ни жестоко (но – эксперимент!), ученикам была дана большая контрольная за весь 8-й класс. Ее результаты почти полностью совпали с весенними результатами на экзаменах. За лето почти ничего не забыли…»
Николай Палтышев:
– Для того чтобы я участвовал в программе в Останкино, нужно было, оказывается, разрешение ЦК КПСС. И ЦК партии давал добро! ЦК был заинтересован в развитии системы образования. Как это не покажется странным. Боже мой, какие скандалы были в студии «Останкино»! Вот Шаталов рассказывает о своей методике. А тут же показывали съемки, как его ругали, как уничтожали на его
