, может, и уплетёт за обе щёки, но всё равно вместо «спасибо» противным голосом скажет:
– Невкусно.
Станет мама на ночь ему одеяло поправлять, поцеловать захочет – он её отпихивает, с головой под одеялом прячется. Только когда уж заснёт он крепко, мама Наташа подойдёт к его кровати, и одеяло поправит, и голову погладит, и поцелует сыночка. Потом вздохнёт, посидит с ним. Потом уж все вечерние дела переделает и сама спать ложится. Но долго ещё уснуть не может. Всё думает: «Почему он такой ёжик? Разве я его обижаю?» А иногда даже заплачет. Вот как переживала из-за своего сына мама Наташа.
Однажды она решила поговорить с ним о его характере.
– Ёжик, милый, – начала она разговор…
– Я тебе не ёжик! И не милый! – зло буркнул Ваня.
– Хорошо… – согласилась мама, помолчала и сказала так: – Ваня, ты уже большой мальчик. Может, ты мне сможешь объяснить то, чего я не понимаю?
Ваня надулся, покраснел, глаза опустил: «Чего это ещё я объяснять ей должен?»
– Ванечка, – вздохнула мама, – почему ты всегда на меня сердишься? Ведь я тебя очень люблю!
– Неправда! – закричал Ваня. – Ты меня не любишь! Ты притворяешься!
Мама Наташа побледнела от обиды и боли – как будто кто-то её ударил тяжёлым камнем. Она даже чуть-чуть не потеряла сознание. Но всё-таки, глубоко вздохнув, очень тихо спросила:
– С чего ты это взял? Навыдумывал глупостей.
– Я не навыдумывал! Мне один умный человек про тебя это сказал!
– Какой ещё умный человек? – удивилась мама.
Она очень испугалась за Ванечку, потому что представила, что её сын общается с каким-то незнакомым, взрослым, очень плохим человеком:
– Кто он? – с тревогой спросила она.
– Он большой! Он всё знает. Он уже в школе учится – в третьем классе!
У мамы отлегло от сердца: всё-таки это не какой-нибудь страшный дядька.
– Откуда же он про меня знает, что я такая притворщица?
– Знает – и всё! На улице тебя видел.
– Ну надо же! Какой ясновидящий!
Ване не понравился мамин насмешливый тон.
– Больше я тебе ничего не скажу, – предупредил он. – Не спрашивай.
– Ладно. Спрашивать не буду. Только скажу вот что: ты первому встречному поверил, а маме, которая с тобой с первых секундочек твоей жизни всегда рядом, ты не веришь. И предаёшь нашу дружбу.
Мама ушла в свою комнату. А Ваня – в свою. И до самого вечера они молчали. Вечером Ваня спросил:
– Если ты меня так уж сильно любишь… А я вот возьму и превращусь… в паука! – он выпучил глаза и растопырил пальцы на руках, будто паучьи лапы. – Ты меня всё равно не разлюбишь?
– Нет. Не разлюблю, – улыбнулась мама, словно и не обижалась вовсе.
– В противного-препротивного, – предупредил Ваня. – В лохматого.
– Хоть в самого-пресамого жуткого и гадкого. Всё равно не разлюблю. Ведь ты же мой сыночек.
…И вот на следующее утро привела мама Наташа Ванечку в садик. Стал Ваня раздеваться и вещи в шкафчик вешать. А в детском саду никого нет! Не заметили они на двери объявление: «Сегодня детсад закрыт. Травим тараканов, пауков и других насекомых».
И вдруг видит мама: сынок её в чёрного лохматого паучка превратился и побежал по стенке, спрятался за шкафчиками. А тут уже тётеньки в халатах, в масках на лице и с пульверизаторами пришли. Кричат сквозь маски:
– Уходите, уходите скорее. Очень ядовитая смесь. Сейчас брызгать начнём!
Мама Наташа испугалась. Отодвинула шкафчик. Хотела паучка-сынка ноготком подцепить и в кулаке спрятать – спасти его. А он как помчится! «ХОЧУ СТАТЬ ПАУЧИХОЙ!» – изо всей силы подумала мама. И сразу же превратилась в большую лохматую чёрную паучиху! Догнала сына.
– Сыночек, бежим скорее в какую-нибудь щель, а то погибнем!
– Я знаю тут одну щёлочку на потолке, – ответил Ваня-паучок.
И они понеслись… Ваня – маленький. Сразу прошмыгнул в щёлку. А мама – всё-таки большая паучиха. С трудом пролезла. Всё пузо исцарапала. Щель снаружи узкая, оказалась внутри глубокой, до самых кирпичей. Мама-паучиха прижала к себе малыша:
– Ты уткнись, Ванечка, в мой живот. А то отравой надышишься.
До самого вечера просидели они в щели, пока нянечки не стали окна открывать, проветривать. Выползли через открытое окно на улицу, на паутинках спустились на землю. И тут снова стали обыкновенными людьми. Пришли домой – уставшие! Тяжело, оказывается, весь
