так рычал, ее начинала бить крупная дрожь, и вставали все волоски на теле.
– Андрюша, – шептала она. – Возьми меня скорее, любимый… Возьми.
– Я ведь буду сейчас долго тебя ебать и снова разопру у тебя всю твою сладкую пиздочку. Ее надо рвать нещадно. Каждый раз снова и снова, доставая до матки.
– Да, – прошептала она. – Да! Я… очень хо-чу… Я лю-блю. Я…
Как прав был коллега Кольцова, Антон Иванович Сидорчук, когда предположил, что его жена была носительницей "буржуйской породы". Светлана Георгиевна Быкова, двадцати лет от роду, действительно имела в своей родословной дворянские и княжеские корни. Но ныне в графе "происхождение", в собственной биографии, Светлана всегда писала "из рабочих". Но, кровь не вода, – ее трудно чем-то разбавить или изменить ее состав. Как часто ей приходилось скрывать в себе все те привычки, все те манеры, которые были заложены в нее с самого рождения – в семье и институте благородных девиц, неполный курс которого она закончила в Смольном. В 1917-ом ей было тринадцать лет. А далее ее образованием занимался отец, который увез дочь подальше от лихих событий, спрятав всю семью в Крыму, в Коктебеле. У ее отца, инженера Быкова, была в Коктебеле скромная, но уютная дача. Но, не смотря на все вышеперечисленное, бывшая дворянка, бывшая институтка, утонченная и капризная порой штучка, совсем не чуралась крепких и матерных словечек, исходящих из уст ее любимого супруга. Мало того, именно их она находила максимально органичными в страсти. И кто знает, испытала бы она вообще возбуждение, если бы ее страстному и обожаемому Андрюше пришло в голову сказать ей: "Пойдем, займемся любовью", вместо привычного и ласкающего слух: "Пойдем, я тебя выебу".
Он развернул ее спиной и легонько толкнул к дивану.
– Вставай попочкой, прогнись, – командовал он. – Иди на мой хуй.
Сильные руки легли на широкие бедра. Почти сразу, не лаская ее пальцами или головкой члена, он вогнал раскаленный ствол глубоко, до самого конца. Она застонала.
– Терпи, кошка. Терпи… Сегодня я тебя порву так, что ты будешь просить пощады.
– Да-аа-аа… Я…
– Ты-ты. Чувствуй его, чувствуй…
Его бедра ритмично задвигались над ее склоненной, покорной фигурой. Он с наслаждением натягивал ее навстречу себе. Светлана стонала уже не от боли, а от безумного наслаждения. Его пальцы легли на ее губы. В безотчетном сладострастии она принялась нежно покусывать его руку, а после сосать один из пальцев.
– Ты хочешь сосать, моя девочка? – он развернул ее к себе и заставил сесть.
Она сама скатилась вниз по шелковой обивке дивана и встала на колени. Он немного помедлил, будто дразня ее и раздумывая, давать ли член в ее маленький и горячий рот.
– На, на, пососи его. Я знаю, что ты любишь это делать, – он тяжело дышал.
– Андрюша, я обожаю твой хуй, – шептала она, обхватив его бедра и раскрывая рот. – Дай, мне его.
– На, кошка…
Она всегда
