способствует хорошему пищеварению, но подполковнику ожирение не грозит: он отличается мощным, коренастым телосложением, но жира в этом теле ровно столько, чтобы сбалансировать все остальные составляющие, а потому я не собиралась делать ему замечание, застав за поеданием гигантского рыбного расстегая.
– Ну, как прошло? – поинтересовался он, с трудом прожевав большой кусок. – Не напортачили?
– За кого вы меня принимаете? – буркнула я.
– Кто бы вас упрекнул? Такая новость кого угодно подкосила бы!
– Пациенты бы упрекнули: они не виноваты в том, что происходит. Скажите-ка, Артем Иванович, почему вы занимаетесь этим делом? Человек такого чина… Если это самоубийство, какое вы имеете к нему отношение?
Карпухин работает в убойном отделе. Несколько лет назад, еще в бытность свою майором, он стал куратором ОМР: «наверху» решили, что нам полезно будет иметь у себя такого человека. Однако никто его основной работы не отменял.
– Вы прямо как в воду глядите, Агния Кирилловна! – усмехнулся он. – Действительно, сначала дело поручили другому человеку, но уже через сутки оно перекочевало ко мне: появилось подозрение, что Шемякину могли подтолкнуть к самоубийству, а это уже совсем другой коленкор. Ну, а так как я давно вращаюсь во врачебной среде (уже заснуть не могу, не почитав медицинскую энциклопедию на предмет того, что у меня сегодня болит!), то мне и отдали вашу анестезистку. Кстати, как она была, а? В работе, я имею в виду.
– Выше всяких похвал, – печально ответила я. – Не представляю, как такое могло случиться: я же была у нее недавно!
– Насколько недавно? – насторожился Карпухин.
– Несколько дней назад.
– То есть незадолго до смерти? – уточнил он. – Агния, вы понимаете, какие последствия это может иметь?
– То есть?
– Вы приходите к отстраненной от работы Шемякиной, а через некоторое время она засовывает голову в духовку! Ваша заведующая рассказала, что Шемякина, возможно, что-то напутала с наркозом, в результате чего умерла молодая девушка. О чем вы с ней говорили?
– Так об этом же! – развела я руками. – Я пыталась понять, как такое могло произойти!
– Поняли?
– По всему видать, виновата либо Кира, либо анестезиолог Жанна Рыкова, но мне пока не удалось узнать, кто из них. Обе свою вину отрицают, и вопрос о том, как в стерильной чашке оказался не тот препарат, остается открытым. Что вам рассказала Охлопкова?
– Только то, что в данный момент в отношении Шемякиной ведется служебное расследование.
– А об иске?
– О каком иске?
– Том, что отец девушки собирается вчинить больнице?
– Нет, я же сказал, что она была недостаточно откровенна. Это можно понять: если выяснится, что Шемякину довели до самоубийства, неприятностей вашей заведующей не избежать! Вот вы, к примеру, по собственному почину отправились к ней или вас Охлопкова подослала?
– Артем Иванович, я думала, что вы достаточно
