будет в ажуре, старик.
Внезапно материализовавшийся официант кивнул Шруделю и поставил на стол графин водки и две рюмки. Видимо, это был базовый набор. Они заказали закуску и отпустили официанта.
– Сейчас будут тебе такие стоящие люди, что благодарить устанешь. – Шрудель быстро разлил водку, словно она и была тем самым магнитом, что притянет стоящих людей.
И действительно – долго ждать не пришлось.
– Привет, Вова, – раздался за Гришиной спиной чей-то печальный возглас.
Это был мужчина в протертом пиджаке. От него разило большим количеством выпитого спиртного. В руках была пустая рюмка.
– Виталик! – подскочил Шрудель и обнял подошедшего так, что едва не опрокинул его.
– Здрасьте, – сказал, слегка приподнявшись, Гриша.
– Вот, Виталик, – Шрудель мотнул головой в сторону Гриши. – Знакомься. Наша смена.
– Гриша, – снова привстал Гриша.
– Виталий, – представился подошедший с такой невыразимой тоской, как будто одно произнесение собственного имени было для него страшной мукой.
– А это, Гришаня, Виталий Баум, без пяти минут классик.
– Да ладно, – махнул рукой Баум, но опровергать лестный эпитет не стал.
– Ну, что, Виталик, давай-ка мы выпьем. – Шрудель ловко плеснул водки в рюмку «недоклассика». – Над чем трудишься? Работаешь?
– Да так, кропаю помаленьку.
– Роман?
– И роман, и сценарий по роману, и пьесу по сценарию, и радиопьесу по пьесе, – нудно перечислил Виталик пункты ведущейся работы.
– Бьешь противника по всем фронтам?
– Ну, да. Авось что-нибудь да проскочит.
– Тема? – сурово спросил Шрудель, ставя графин на место.
– Человек, – развел руками Баум, как бы извиняясь за «мелкотемье».
– Но не просто человек, – подсказал Шрудель, интонационно вытягивая из собеседника продолжение.
– А человек в конфликте со средой, – пробубнил Баум, словно отвечал у доски.
– А также четвергом и пятницей, – сострил Шрудель и заразительно засмеялся, хлопнув Виталика по плечу.
Виталик кисло улыбнулся. Все трое чокнулись и выпили.
– Эх, Гриня, – повернулся, все еще морщась от водки, Шрудель, – Виталик – это мастер прозы. Последний из могикан. Таких сейчас уж нет.
Гриша посмотрел на Баума, которому было на вид лет тридцать пять, и подумал, что на «последнего из могикан» тот не очень смахивает. Шрудель, хоть и был подшофе, сомнение в Гришином взгляде мгновенно уловил.
– Думаешь, преувеличиваю? Не-е-ет, – он энергично замотал указательным пальцем перед собственным носом, как будто отмахивался от какого-то невидимого насекомого. – Это сейчас он без пяти минут классик. А
