армия возникла недавно, ее точная численность и боевая мощь не были известны, и их, бесспорно, преувеличивали. Существовала, кроме того, неизведанная опасность нападения авиации на беззащитные города. И превыше всего была ненависть к войне во всех демократических странах.
Тем не менее 12 июня Даладье подтвердил обещание, данное 14 марта его предшественником, и заявил, что обязательства Франции по отношению к Чехословакии «священны и от выполнения их нельзя уклониться».
Однако Гитлер был убежден, что только его оценка положения была правильной. 18 июня он дал окончательную директиву о нападении на Чехословакию, причем попытался успокоить своих встревоженных генералов.
Гитлер – Кейтелю
Я приму решение о действиях против Чехословакии, только если буду твердо уверен, как это было в случае вступления в демилитаризованную зону и в Австрию, что Франция не выступит и что поэтому Англия не вмешается[19].
Чтобы запутать дело, в начале июля Гитлер послал в Лондон своего личного адъютанта капитана Видемана. Лорд Галифакс принял этого эмиссара 18 июля, по-видимому, без ведома германского посольства. Во время этой беседы было сказано, что фюрер обижен тем, что мы не откликнулись на его прежние предложения. Может быть, английское правительство согласилось бы на приезд Геринга в Лондон для более детальных переговоров? При известных обстоятельствах немцы, возможно, согласились бы отложить на год действия против чехов.
Несколько дней спустя Чемберлен обсудил эту возможность с германским послом. Чтобы подготовить почву в Праге, английский премьер-министр уже предлагал чехам послать в Чехословакию представителя для расследования и для содействия дружественному компромиссу.
26 июля 1938 года Чемберлен объявил в парламенте о миссии лорда Ренсимена в Прагу с целью попытаться найти решение путем договоренности между чешским правительством и Генлейном. 3 августа лорд Ренсимен приехал в Прагу, и начались бесконечные и сложные переговоры с различными заинтересованными сторонами. Через две недели переговоры были прерваны. После этого события начали развиваться очень быстро.
В течение августа тревога продолжала нарастать. 27 августа я заявил своим избирателям:
«В этом древнем лесу Тейдон-Бойс, само название которого напоминает нам об эпохе норманнов, в самом сердце мирной, живущей под властью законов Англии, нам трудно осознать ярость страстей, бушующих в Европе. За этот тревожный месяц вы, несомненно, читали в газетах одну неделю хорошие сообщения, другую неделю плохие; сегодня лучше, завтра хуже. Однако я обязан сказать вам, что вся Европа и весь мир неуклонно идут к кризису, который невозможно оттянуть надолго.
Войны, бесспорно, можно избежать. Однако угроза миру не будет устранена до тех пор, пока не будут расформированы призванные под ружье
Bonnet Georges. De Washington an Quai d'Orsay. P. 360–361.
