в чьих глазах таился такой странный блеск. Еще миг – и они уже кружатся в вальсе, и это блаженство! Мускулы его крепки как сталь, но танцует он с легкостью и изяществом молодого бога.
– Кто вы? – шепнула она.
– Ваш принц. Я пришел, чтобы увести вас отсюда, – вполголоса отвечал он.
– Вы говорите, как принц из волшебной сказки, – рассмеялась она.
– Это и есть сказка, а вы – сказочная принцесса.
Слова эти, точно искра, воспламенили ее душу, и всю ее словно пронзил электрический разряд. Губы его нашептывали ей слова, которые она всю жизнь мечтала услышать, а ноги, точно по волшебству, увлекали сквозь высокие двери на террасу. В какой-то миг слова претворились в дело, и жаркие губы коснулись ее губ. Да еще какие жаркие – термостат был установлен на сорок, примерно, градусов!
– Давайте сядем, – выдохнула она, слабея от неожиданно захватившей ее страсти.
Он уселся рядом, сжимая ее руки в своих, нечеловечески сильных и все-таки нежных. Они говорили друг другу слова, ведомые только влюбленным, пока не грянул оркестр.
– Полночь, – шепнула она. – Пора снимать маски, любимый. – Она сняла свою, но Файлер, конечно, не шелохнулся. – Что же ты? – сказала она. – Ты тоже должен снять маску.
Слова эти прозвучали как приказ, и робот не мог не повиноваться. Широким жестом он сбросил маску и пластиковый подбородок.
Кэрол Энн сначала вскрикнула, потом зашлась от ярости:
– Это еще что такое, отвечай, ты, жестянка!
– Это была любовь, дорогая. Любовь привела меня сюда сегодня и бросила в твои объятия.
Ответ был вполне правильный, хоть Файлер и облек его в форму, соответствующую его роли.
Услышав нежные слова из бездушной электронной пасти, Кэрол Энн снова вскрикнула. Она поняла, что стала жертвой жестокой шутки.
– Кто тебя сюда прислал? Отвечай! Что означает этот маскарад? Отвечай! Отвечай! Отвечай, ты, ящик с железным ломом!
Файлер хотел было рассортировать этот поток вопросов и отвечать на каждый в отдельности, но она не дала ему рта раскрыть.
– Надо же! Послать тебя сюда, обрядив человеком! В жизни надо мной никто так не издевался! Ты робот. Ты ничтожество. Двуногая машина с громкоговорителем. Как ты мог притворяться человеком, когда ты всего-навсего робот!
Файлер вдруг поднялся на ноги.
– Я робот, – вырвались из говорящего устройства отрывистые слова.
Это был уже не ласковый голос влюбленного, но вопль отчаявшейся машины. Мысли вихрем кружились в его электронном мозгу, но, в сущности, это была одна и та же мысль:
«Я робот… робот… я, видно, забыл, что я робот… и что делать роботу с женщиной… робот не может целовать женщину… женщина не может любить робота… но ведь она сказала, что любит меня… и все-таки я робот… робот…»
Весь содрогнувшись, он отвернулся
