себя усовестить – бесполезно.
Меж тем всё было готово к приходу гостей. Плотно задёрнуты шторы. Потушен свет, включена настольная лампа. На журнальном столике у окна стояли бутылка сухого вина, пластиковые стаканы, лежали мандарины, шоколад.
Когда постучали в дверь, у Евдокимова ёкнуло сердце. Но это оказались соседи, пришедшие попросить запись выступления с сегодняшнего концерта. Евдокимов пообещал выслать.
Прошло ещё минут десять. Женя предложила начать. Евдокимов разлил. Они молча прикоснулись пластиковыми стаканами. И в эту минуту постучали снова.
Кровь бросилась Евдокимову в голову. Но это были очередные просители.
Ещё через полчаса стало ясно, что казачек не будет, и к их маленькому банкету Евдокимов потерял интерес. И, когда Женя предложила пошататься по гостинице, он охотно согласился.
Отель был огромным, обычно в нём останавливались иностранцы, которых и на этот раз оказалось немало. В основном – финны и немцы. Они сидели в баре, курили и тянули из высоких стеклянных бокалов янтарное пиво. А вот в ресторане, с настоящей живой музыкой, кого только не оказалось. Когда проходили мимо музыкантов в поисках свободного места, один, как выяснилось потом, Евдокимова узнал. Особенно как-то посмотрел и что-то сказал стоявшему рядом гитаристу. Евдокимов сделал вид, что не заметил. И тут их окликнули казачки. Они сидели в нише, у окна, и ели мороженое. Евдокимовы к ним присоединились.
Женя сказала:
– А мы ждали-ждали да так почти половину бутылки и выпили.
Сёстры виновато переглянулись.
Евдокимов взял меню. И, когда подошла официантка, спросил:
– Ну а теперь-то, надеюсь, не откажетесь с нами выпить?
– Нет, что вы, мы не пьём, – в один голос возразили казачки.
– Тогда и мы не пьём, – подытожил Евдокимов и заказал дочери коктейль, а себе кофе.
Когда заиграла музыка, Евдокимов сказал:
– Это хорошо, что не пьёте. Надеюсь, не курите тоже. Что поёте, мы уже знаем. А вот танцуете ли? Кстати, как вас зовут? Мы до сих пор так и не познакомились.
Весёлая, прямо как в «Евгении Онегине», оказалась Олей, грустная – Таней.
– Танюш, а пойдёмте танцевать?
И она, мило покраснев и переглянувшись с сестрой, тут же поднялась.
И что его дёрнуло пригласить её на танец? Не иначе – вино. Будь он трезвым, вряд ли бы пригласил. И сразу нахлынуло столько, казалось бы, навсегда похороненных переживаний. Было такое впечатление, словно он впервые ведёт даму на танец. Сто лет он ни с кем не танцевал и думал, уже никогда не будет, и надо было такому приключиться!
Ему приходилось видеть, когда между гастролями играл на свадьбах в кафе и ресторанах, как танцуют надоевшие друг другу супруги, случалось наблюдать, как танцует только что познакомившаяся пара, но никогда ещё не видел такой застенчивости на лице на столько
