живою водою,
Буйный цвет будоражит весна!
Яркий месяц, властитель эфирный,
Что растает в тумане к утру,
Царский шлейф изумрудно-сапфирный
Расцветил на летящем ветру.
…Меркнет блеск, размываются краски,
На душе нежно-ласковый бред –
Будто с нами прощаются сказки,
Тает ночь, наступает рассвет…
* * *
Не нужно жалости и лжи,
Ты лучше правду мне скажи.
Мне будет больно, может быть,
Но я хочу до дна испить
Всю эту чашу, как ни есть,
Пусть будет горькой эта весть, –
Но нет спасения во лжи,
Ты лучше правду мне скажи.
* * *
Согрей, согрей, рябиновая ртуть,
Рассыпанная крапом под ногами,
Спешащая по насту ускользнуть
И спрятаться под белыми снегами.
Заледенелых ягод красота
Мутнеет в хрустале заиндевелом
И, как кровавой искоркой у рта,
Заброженными ягодами рдеет.
И захлебнешься так, что не вздохнуть,
Увидев синеву за облаками…
Согрей, согрей, рябиновая ртуть
Меня своими красными углями!
* * *
Там, за желтеющею нивой,
Там, где луга и поля,
Где над глухою крапивой
Стелется песня шмеля,
Там, по пылящей дороге
Белым пером журавлей
Пишутся на небе строки
Родины тихой моей.
И по ветрам издалёка
На сердце ляжет теплом
Нежной прозрачностью слога
Крик их за синим окном…
* * *
Ты не свисти, моя отрада,
По ранней рани не буди!
Еще луна у кромки сада
Лежит у яблонь на груди.
Еще туманом зазеркальным
Лежит в ресницах сладкий сон,
Не прогони его прощальным
Лихим присвистом у окон.
Дай насладиться теплым раем
Во сне черемуховых грез
Под звездопадным водограем
Росистых розовых берез.
* * *
Уединенный уголок
Среди берез и сосен.
Дощатый старенький мосток,
Унылый, словно осень.
Скрипит подгнившая доска
Надтреснутой тоскою.
И тины липкая рука
Цепляет бахромою.
Почти зарос мой старый пруд,
Склоняясь, стоят березы.
И
