– Валентин потупил глаза, ощутив, как окунается в пучину холодных, липких воспоминаний, от которых все еще идет мороз по коже.
–Не знаю, как правильно сказать, но для меня честь узнать вас ближе. I swear to keep your secrets!
Степанович тяжело вздохнул, размял плечи и заговорил, как ни в чем не бывало:
–Два года назад умер мой сын Гриша. Для нас с женой это не стало шоком. Таков закономерный итог жизни человека с тяжелыми зависимостями. Много лет мы пытались вытащить его из этого болота, возили в лучшие клиники по всему миру: Израиль, Германия, Штаты… Итог всегда один: он возвращался домой, а после – возвращался к пагубным привычкам. Почти десять лет мы наблюдали за тем, как он планомерно убивал себя. Находили в его комнате порошки, таблетки и прочую дрянь. Жена угробила все здоровье, пытаясь его спасти. Бегала по врачам, экстрасенсам и гипнотизерам. Ничего. Толку – ноль. Новый день приносил новые страдания… Помню, как застал ее в спальной сына, когда тот лежал на полу без сознания. Она стояла на коленях у распахнутого окна: руки сцеплены на груди, взгляд устремлён в небеса, губы лихорадочно шепчут что-то. Молилась Богу, глядя на звёзды! У меня внутри все задрожало от злости и жалости! Ведь она, несчастная, не была тут. Не знает о том, что нет здесь никаких ангелов, лишь мертвая тишина, в которой некому нас услышать…
–Это ужасно. У ваш сын случиться overdose? – напряжённо выдавил из себя Ноа, покачав головой.
–Да, именно. Проклятая передозировка… передозировка деньгами и возможностями. В этом я чувствую свою вину. Меня подолгу не бывало дома. Сборы перед полётами, сами полеты. Григорий оставался под опекой жены, а она старалась компенсировать мое отсутствие, как могла. Так все вышло из-под контроля. Он связался с дурной компанией и умер в тот самый момент, оставив нам свою заживо гниющую оболочку. Знаешь, организм – удивительно крепкая штука, если ты о нем заботишься. Он же может быть хрупким, как стекло, если наносишь ему удар за ударом. В один из разов он просто не пришёл в себя… Умер в 27 лет. Ну вот и скажи, Ноа, где справедливость? Где твой хвалёный Бог?
–God moves in a mysterious way. Мы не можем все понимать, но можем жить дальше. At least ваша любимая жена рядом! – смущённо ответил Симмонс, поджав губы.
–Увы, мы приняли решение развестись. Сразу, как я вернусь. Договорились об этом вчера утром… – смахнув невидимую слезу, Валентин пожал плечами. – Вот и думаю, может и не стоит вовсе назад возвращаться? Мне, что на Земле, что на Луне, будет одинаково тоскливо и одиноко.
–Вы герой! Вы нужны людям Россия. Только представьте, сколько детей вдохновляться вашим пример.
–Хах, у них давно другие интересы и другие примеры для подражания. Но не переживай, я тебя не брошу, даже если очень захочется. Чувство долга сильнее всех прочих чувств. Нам выпала великая честь, так ведь?
–Absolutely! Не могу поверить, что мы первые люди после Юджин Сернан и Харрисон Шмитт, кто ступит на Луна и начнёт новая эра в изучении космический пространство! – улыбнулся парень, но тут же коснулся плеча старшего товарища со словами – Валентин, я знаю ваш несчастье. Я знаю, как больно смерть близкий
