расставил ноги, подсек шар, поднимая его с грунта, закрутил над головой. Накануне я тренировался, осваивая азы.
Возле стекла гермошлема беззвучно и медленно проплыло ядро.
Я походил на звезду, вокруг которой кружится планета, привязанная, как собака на цепь. Пару раз, крутанув молот над головой, я и сам завертелся.
На третьем обороте, когда за стеклом гермошлема вновь появилась Земля, я разжал ладонь, отпуская молот в свободный полет к Родной планете. Только бы рукоятка не застряла в перчатке или не содрала ее. Придется, не дожидаясь в круге падения молота, как можно быстрее мчаться к базе, чтобы получить не очень сильное обморожение. Попытку тогда не засчитают.
А вдруг молот долетит до Земли, и тогда я стану свидетелем, как по планете из той точки, куда угодил спортивный снаряд, побегут трещины, и она рассыплется, как стеклянный плафон?
Шар и цепь чуть сверкали. Достигнув наивысшей точки подъема, молот начал опускаться. Прошло еще несколько томительных секунд, прежде чем он грохнулся в грунт, подняв тучу медленно оседающей пыли. Теперь я мог выйти из круга.
К счастью, в Землю молот не попал. Датчик передал на стекло гермошлема, что он пролетел 198 метров. Это значило, что я в 2 раза превзошел мировой рекорд. И это с первой попытки!
– Поздравляю! – услышал я восторженный вопль Нормана. Он прыгал на месте от радости, поднимаясь каждый раз примерно на полметра.
– Моо-лоо-дес! – проголосили китайцы со своей базы.
Если у арбитров, следящих за неукоснительным выполнением правил, возникнут претензии к весу молота, они могут его изучить. На Луну они не прилетят, а на Земле он будет весить равно столько, сколько и должен весить подобный спортивный снаряд. Не моя забота, что в правилах не записано положение, согласно которому молот надо метать обязательно на Земле. Никто не подумал, что его можно бросать в других местах.
Теперь, конечно, придется внести изменения. Мой результат аннулируют. Или нет? Законы ведь обратной силы не имеют. В любом случае какое-то время я похожу среди рекордсменов.
Я подозвал к себе одного из роботов и приказал ему отнести на базу молот.
Норман, взобравшись в свой кабриолет на дутых шинах, ехал, выставив вверх свой флаг, отчего-то похожий на рыцаря с копьем. Я шел ему навстречу, широко расставив руки в стороны.
Когда между нами оставались считанные метры, Норман остановил кабриолет, выпрыгнул из него, помчался ко мне громадными прыжками и едва не проскочил мимо, так что пришлось его ловить, а после мы сжимали друг дружку в объятиях и выбивали шлепками лунную пыль из наших скафандров.
-Ооо, ты есть молоток! – Норман постепенно осваивал и русский язык, и русский сленг. – Ты есть великий спортсмен!
Он признался, что привез «горячее», тут же поправился на «горячительное».
– Откуда? – спросил я.
– А вот это зачем? – спросил Норман и показал мне
